Соблазни меня однажды

Уинтерс Уиллоу

Мне снится Клуб. Это бесконечные черные скатерти, пары в дорогих нарядах и внушительная красная дверь. Я не боюсь двери. Я иду к ней, зная, что должна быть там, и она легко открывается, словно меня пригласили. Холодок разливается по моему телу, когда Деклан поднимает взгляд от стола. Под его глазами нет темных кругов. Они того же ошеломляющего оттенка, что и всегда. Его взгляд скользит по моему телу, и дверь за мной закрывается, запирая меня там, с Декланом Кроссом.

Глава 7

Деклан

Вот небольшой синяк на костяшках пальцев правой руки,

и я провожу по нему большим пальцем левой руки, пока смотрю шоу. По четвергам в столовой почти всегда полно народу.

У мужчин в моей сфере деятельности и у обычных клиентов есть определенная общая зависимость: секс. Фраза «секс продается» актуальна всегда, и для этого есть причина.

Свет тусклый, и мой взгляд перемещается со сцены на угловую кабинку столовой. Все глаза сосредоточены на двух женщинах, туго связанных грубой веревкой и подвешенных к потолку… все глаза на них, за исключением двух мужчин в строгих костюмах.

Сделка почти сделана, и как по команде, женщина кружится, ее спина выгнута, ее тело покрыто полосами от завязок веревки. Зрители аплодируют демонстрации, и двое мужчин встают, застегивают пиджаки и пожимают руки.

Взгляд Марко встречается с моим, и, когда я поднимаю стакан, он коротко кивает.

Щелчок кнута позади него заставляет мужчину вздрагивать, а затем ухмылка поднимает уголки его губ. Я наблюдаю, как плечи его торгового партнера поднимаются и опускаются со смешком. Хорошо для Дэвиса, что Марко такой легкий в общении и не обижается на смех. Марко поворачивается лицом к сцене, наблюдая, как кожа женщины загорается ярко-розовым светом там, где ее ударила кожаная плетка. Даже с такого расстояния, клянусь, я слышу тихие стоны удовольствия, вырывающиеся изо рта женщины. Ее волосы туго затянуты в пучок, и артистка на сцене хватает их, наклоняя ее голову, чтобы поглотить ее губы.

— Осталось совсем немного, и они будут трахаться на сцене, — комментирует Миа, когда стакан звенит о стойку. Я опускаю взгляд и вижу, что для меня приготовили еще два пальца виски.

Осушив свой напиток, я пододвигаю ей пустой.

— Я думаю, именно этого и ждет большинство зрителей, — отвечаю я с ухмылкой, хотя она исчезает, когда мой взгляд перемещается на Брейлинн.

Она едва смотрит, как и остальные официанты. Они работают усердно, заботясь о гостях, которые в восторге от развлечения.

Они не единственные, кого она избегает.

Уже три дня она держится от меня так далеко, как только возможно. Редкий момент, когда я ловлю ее взгляд. Скорее всего, потому что я спрятался в своем офисе, наблюдая за ней и изучая ее прошлое.

У Брейлинн Леннокс есть секреты. Не последний из них — жизнь, от которой она только что сбежала, и я в курсе каждой грязной детали. Я слишком хорошо это знаю.

Черное платье облегает ее изгибы, когда она наклоняется в талии, чтобы подобрать упавшую коктейльную салфетку. Глубокий, низкий стон признательности покидает меня без моего сознательного согласия. Мои глаза медленно закрываются, когда я пытаюсь избавиться от образа черного кружева. К сожалению, все, что я представляю на его месте, это то, что находится под нежной тканью.

С треском кнута, прорезающим извращенное видение, я открываю глаза,

и она прямо здесь. В футе от меня, ближе, чем когда-либо.

Она застенчиво улыбается и бросает быстрый взгляд, прежде чем протянуть руку мимо бара, чтобы передать Мие талон на напиток.

— Босс, — говорит она, приветствуя меня, как и всех остальных. На кончике моего языка оседает тошнотворный холод, улавливая теплое поддразнивание, которое я к ней испытывал.

Ее черные ногти стучат по барной стойке, и она нерешительно смотрит на меня. Все, что я могу сделать, это смотреть на нее сверху вниз, отмечая каждую деликатную деталь. Включая слабый румянец, который собирается на ее шее, перемещаясь на щеки и затем выше, переходя к ее вискам, когда она смотрит на меня.

— Все в порядке, Деклан? — спрашивает она шепотом.

Этот глубокий, низкий стон на этот раз тихий, и он движется ниже, к моему твердеющему члену. Так-то лучше, мой маленький питомец.

Ухмыляясь, я подношу стакан с виски к губам, делаю глоток, прежде чем кивнуть и спросить ее, как прошел ее вечер.

— Это что-то другое, — отвечает она, тяжело сглатывая, и я не упускаю из виду, как ее взгляд падает на мои губы, прежде чем она отрывает их, а аплодисменты публики привлекают ее внимание к сцене.

Она быстро переключает внимание на Мию, которая еще не прикоснулась к комбинезону Брейлинн.

Я высказываю наблюдение, проверяя напряжение между нами.

— Сегодняшнее развлекательное шоу — одно из самых популярных.

Один взгляд вниз, и очевидно, что ее соски твердые. Они были такими, когда она шла сюда? Тонкое кружево не может скрыть ее желания.

Она молчит, только кивает на мой комментарий.

— Тебе интересно? — спрашиваю я ее.

Ее темные глаза встречаются с моими, и на этот раз это огонь. Его пламя поглощает кислород вокруг нас. Черт. То, что этот взгляд делает со мной, определенно греховно. Горячий взгляд не отрицает притяжение между нами. Я мог бы потеряться в этом ее взгляде и полностью отказаться от границ, с которыми мы играем. Она колеблется, отвечая на мой вопрос, но останавливается на своем.

— Любопытно или шокировано?

— Если это тебя шокирует, — начинаю я, поднимая свой напиток к сцене, — тогда тебе, возможно, стоит пересмотреть свое трудоустройство здесь.

Это своего рода шутка или, возможно, предупреждение, но когда она оглядывается на сцену, не выражая своего лица, мое тело накаляется от беспокойства, что она может уйти. Она могла бы так легко выйти за эти двери и никогда не вернуться.

Связки на моей шее напрягаются, но затем удивление охватывает меня от ее ответа.

— Это то, что тебе нравится? — спрашивает она тихим шепотом.

В мой разум проникают развратные мысли.

Лед звенит в моем стакане, когда я смотрю на нее и говорю:

— Что ты спросила? — Мой тон мертвенно тих, фоновая музыка продолжает играть, хлыст щелкает, глаза Брейлинн закрываются, ее плечи содрогаются, как будто полоски дубленой кожи прилипли к ее плоти. Я могу представить, как ее оливковая кожа станет ярче, как прилив свежей крови вырвется на поверхность. Насколько чувствительной она будет чувствовать себя на каждом дюйме, с которым я играю.