Соблазнительный дьявол
Шрифт:
Я снимаю толстовку и кладу ее на лакированную скамейку из живого дерева у шкафа. Если я буду спать в ней, то перегреюсь. Я остаюсь в леггинсах и футболке команды девочек SLHS по легкой атлетике.
Подойдя к тумбочке, я наклоняю голову, чтобы прочитать корешки книг. Общественное животное. Введение в социальную психологию, — Влияние: Наука и практика и Эффект Люцифера: Понимание того, как хорошие люди становятся злыми — три первые в стопке.
— Тебе действительно нравится психология, да?
Девлин нависает над кроватью. —
Я смотрю, как он вялыми движениями снимает с себя серый хенли, оставляя обнаженной грудь. Тренировочные штаны низко свисают на бедра.
У меня пересыхает во рту. Вырез V на бедрах ведет вниз к поясу треников. Его тело выточено как произведение искусства, легкое и атлетически сильное.
Я спрятала руки под бедрами, чтобы не тянуться к его прессу.
Девлин поцеловал меня, но на этом наши отношения не закончились. То, что он поцеловал меня в озере, не означает, что он хочет меня.
— Отойди назад, — проурчал Девлин. — Это моя сторона.
Трепет щекочет мой живот, когда я двигаюсь по матрасу. — У тебя есть сторона? Тебе что, восемьдесят пять?
Девлин откидывает одеяло и забирается в кровать. — Мне нравится моя половина.
Как только мы ложимся, Девлин выключает свет, погружая нас в темноту. Единственный звук в комнате — это наше рассинхронизированное дыхание. Девлин дышит, потом я. Вдох, выдох.
Расстояние между нами ощутимо, как стена, к которой я могу прижаться. Всего несколько дюймов, но это может быть и пещера.
Я собираюсь открыть рот и сказать что-нибудь, чтобы нарушить неловкую атмосферу, но рука Девлина ложится мне на бедро. Его прикосновение горячее, просачивается сквозь мои леггинсы.
— Хорошо? — Обычно авторитетный голос Девлина хриплый и сиплый.
— Да. Все в порядке.
Девлин берет не просто дюйм, он берет милю. Его рука обвивается вокруг моей талии, притягивая мою спину к своей обнаженной груди. Он, как осьминог, обхватывает меня. Для того, кого я когда-то считала холодным, как мрамор, тепло его тела обволакивает меня.
Из Девлина вырывается грубый звук. Его дыхание становится напряженным и напряженным. Он просовывает свою большую руку под мою футболку, поглаживая живот и поднимаясь между грудей. На мне нет лифчика. Его большой палец проводит по краю одной груди, вызывая у меня вздох. Мои соски вздрагивают, трение футболки заставляет меня извиваться в порыве чрезмерной чувствительности.
— Девлин, — вздыхаю я.
Он сказал, что хочет только спать. Хочет ли он большего? Хочет ли он меня?
Нос Девлина упирается в мою шею. Его жесткость ослабевает, и он крепче обнимает меня. Он просовывает колено между моих ног, и я чувствую, как его полутвердый член упирается
Я сдвигаю бедра, двигая ими навстречу его длине.
Девлин рычит, его рука крепче обхватывает меня, он прижимает свои бедра к моим в ответ, его член становится тверже.
— Спи, смутьянка.
Я прикусываю губу. От искры огня, которую он разжег в моем животе, моя кожа напряжена, а клитор пульсирует. Мы действительно собираемся спать вот так?
— А что насчет…
Девлин прерывает мой вопрос о его члене еще одним ворчащим звуком, покусывая мою шею. Его язык следует за ним, заставляя меня выгнуться дугой против него.
— Господи, — простонал он мне в шею. — Давай, блядь, спать.
Мое тело протестует. Я хочу, чтобы он перестал дразнить изгиб моей груди небрежными прикосновениями, потому что это сводит меня с ума.
— Ты хотел, чтобы я была здесь.
Его зубы и язык ласкают мою шею, мучая одно и то же место. Он ставит мне засосы? Как он может так прикасаться ко мне и просить меня лечь спать?
— Я хочу, чтобы ты спала. — Девлин оседает, прижимая мое тело к своему.
Когда он выдыхает, это звучит удовлетворенно. Почти счастливым.
Я облизываю губы и пытаюсь замедлить учащенное биение сердца, сворачиваясь калачиком, чтобы уснуть. Меня окружает его запах, нотки имбиря, завернутого в кожу, щекочут мои чувства. Он на простынях и вокруг меня, а Девлин держит меня рядом.
По мере того как сонливость подавляет прилив вожделения, сон ускользает от меня. Девлин проваливается в бессознательное состояние, прижавшись губами к моей шее.
Я никогда не продавала свое тело. Это единственное, что у меня осталось. Но это как-то по-другому, спать в его постели. Может быть, это то, что растет между нами, что меняет все.
Это то, что я говорю себе, чтобы окончательно сдрейфить.
Губы Девлина прижимаются к моей шее во сне, как будто ему этого недостаточно.
Мне кажется, я понимаю, как он был напряжен, а потом смог расслабиться, когда мы запутались друг в друге. Меня это тоже успокаивает. Это… приятно.
Обнимаясь с Девлином, я засыпаю, больше не чувствуя себя такой одинокой без мамы.
Когда я прихожу в мамину больничную палату с охапкой книг, она одна. Мама лежит в постели и выглядит лучше, чем я видела ее в последние годы. Ее щеки пышут здоровьем, а глаза светятся.
Ничего не было страшнее, чем вбежать в наш трейлер и обнаружить ее без сознания на полу.
— Привет, — ярко приветствую я, входя.
— Привет, малышка. — Улыбка мамы полна сияния. Она похлопывает по кровати. — Присаживайся.
— Принесла тебе кое-какое развлечение. — Я сажусь на край ее кровати, кладу книги из моей коллекции на столик с подносом. — Я подумала, что тебе, наверное, скучно и нужно чем-то занять время. Доктор уже выписывает тебя?