Соблазны бытия
Шрифт:
– Когда-то были. Но за последние годы я их растерял. Я решил, тебе моя идея тоже может понравиться. Ты ведь очень высоко ценишь Джейми. Он тебе в свое время здорово помог.
– Да, – согласилась Барти.
Идея Чарли нравилась ей все больше. В этом Барти видела способ примирить прошлое и будущее. Она и вправду горячо симпатизировала Джейми. Он разительно отличался от Лоренса: легкий в общении, доброжелательный. Здесь бы не возникло… Чего не возникло? Барти тут же подавила пробивавшуюся мысль.
– Да. – Она поцеловала Чарли. – Это великолепная идея. Спасибо. Джейми
– Хорошо. И где мы устроим торжество?
– Только не в Саут-Лодже, – быстро произнесла Барти и тут же устыдилась своего порыва.
– Конечно не там, – так мягко и понимающе ответил Чарли, что это лишь усилило ее стыд. – Я бы никогда не решился предложить тебе Саут-Лодж. Нет, ни в коем случае. Может, «Уолдорф»? «Плаза»? Мое логово? – (Барти засмеялась и поцеловала его.) – Тогда уж лучше в моем логове. Мы зарегистрируем брак в городской ратуше. Потом – ланч в кругу семьи. А торжество – попозже. Так тебя устраивает?
– Меня очень устраивает.
– Рад слышать. Жду не дождусь, когда встречусь с Селией.
– А вот это большой вопрос, – сказала Барти. – Возможно, что встреча и не состоится. Она сама себе закон. В ее симпатиях и антипатиях нет никакой логики. Так было всегда.
– Она привезет с собой этого благородного лорда?
– Кого? А-а, лорда Ардена. Я бы не обольщалась надеждами. Мы не можем ставить ей условия, привозить или не привозить. Но Себастьян говорит, что в последнее время она почти везде ездит одна.
– Разве он не может настоять?
– Поверь мне, не может, – ответила Барти.
– А скажи мне… – непринужденно произнес Чарли.
– Что?
– Селия и Себастьян… похоже, у них весьма близкие отношения.
– Они большие друзья, – осторожно произнесла Барти. – Дружат с очень давних времен.
– И не более того?
– Чарли, мне не хочется говорить на эту тему.
– Почему? Меня это заинтриговало.
– Такой разговор выходит за рамки допустимого, – заявила она. – Извини, но я не могу рассказывать чужие истории.
– Значит, история все-таки есть.
– История есть у каждого человека.
Барти почувствовала раздражение. С тех пор как она дала согласие на брак, Чарли делался все более настойчивым. Конечно, это касалось мелочей, но ни одну из них он не забывал и стремился настоять на своем. Он выбирал, какие фильмы им смотреть, в какие рестораны ходить. Возможно, он просто заботился о ней, а она отвыкла от подобной заботы.
– Понимаю: это чужая тайна, и оттого она еще сильнее интригует.
– Ты о ней все равно не узнаешь, если только Себастьян или Селия сама тебе не расскажет. А вот тут я сильно сомневаюсь. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом?
Чарли улыбнулся ей своей открытой, бесхитростной улыбкой:
– Извини. Остался еще один пункт нашего плана. Как насчет твоего дорогого брата? Наверное, мы должны пригласить и его.
– Я очень сомневаюсь, что он приедет. У него крупное фермерское хозяйство. Не так-то легко куда-то отлучиться. Однако ты прав: его обязательно надо пригласить. Его и Джоан. Возможно, правда, мы с ними увидимся в Англии. Но тогда…
– Нет, давай пригласим их сюда. А потом
– Хорошо, я согласна. Мне очень хочется познакомить тебя с Билли. Тебе бы он сразу понравился.
Свадьбу они назначили на январь будущего года.
– Селии хватит времени, чтобы приехать сюда. Глупо, конечно, ждать так долго. Мы могли бы пожениться хоть завтра. Но…
– До января остается какой-то месяц. На такой срок меня хватит. А потом ты станешь миссис Паттерсон.
Барти как-то не задумывалась о смене фамилии. Ее вдруг охватила тревога: еще месяц – и она перестанет быть миссис Лоренс Эллиотт. На работе ее называли Барти Миллер, однако дома и в светской жизни она была Барти Эллиотт. Для нее было важно хотя бы так сохранять связь с Лоренсом. Но почему она еще раньше не разорвала эту призрачную связь? Сколько можно жить прошлым. Нужно идти вперед. Ситуация с фамилией чем-то напоминала ситуацию с Саут-Лоджем. Скоро тот дом перестанет быть ее святилищем. В профессиональном мире она, конечно же, была и останется Барти Миллер. Это неизменно…
– Нони, звонят из «Стайла».
– И что?
– Хотят, чтобы ты опять поработала для них.
В голосе Адели сквозило раздражение. Она предпочла бы, чтобы на работу позвали не дочь, а ее. Она ведь знала, что те снимки получились очень хорошими. Лора Проктор-Рейд была скупа на похвалы, и тем не менее фотографии были очень выразительными и драматичными. Нони выглядела безупречно. Никто бы не подумал, что она снималась впервые. У нее были задатки профессиональной фотомодели. Обладая прирожденной грацией, она, оказывается, умела на лету схватывать именно то, что требовалось «Стайлу». Например, эти вычурные, угловатые позы, на которых строился замысел фотосессии. И конечно же, выражаясь словами Мареллы, «французский облик»: темные волосы и глаза, белая кожа, худощавость, как нельзя лучше подходившая для выбранной одежды.
– Так ты согласна? – нетерпеливо спросила Адель.
Нони задумчиво посмотрела на мать. В эти дни Адель вспыхивала от любой мелочи и легко впадала в уныние. Затянувшееся отсутствие Джорди лишь усугубило ее состояние. Теперь же, зная, что через несколько дней он вернется, она была как на иголках. Возможно, Нони не стоило связываться с журналом. «Стайл» был материнской территорией. Впрочем, сама Адель чувствовала себя там уже не столь уверенно. Нони вовсе не хотелось становиться профессиональной моделью. Дурацкий способ зарабатывать себе на жизнь. И в то же время ее зачаровала метаморфоза, происшедшая с обыкновенной одеждой, которая вдруг превратилась в оригинальные снимки. В этом было что-то интересное.
– Нони, тебя спрашиваю! Они ждут у телефона.
– Ой! Извини. Мне самой поговорить с ними? Иду.
Звонила Мари Луиза, затурканная ассистентка Лоры. Нони она чем-то нравилась. Эта девушка явно привыкла ждать у телефона.
– У меня есть хорошие новости, – нервозным полушепотом сообщила Мари Луиза. – Мисс Проктор-Рейд хочет, чтобы вы снова поработали с нами. На этот раз будут весенние жакеты. Преимущественно от-кутюр. Фотосессию она хочет провести в Париже.