Соболиная вершина
Шрифт:
— Хи.
— Ты сегодня празднуешь свой день рождения?
Мы праздновали её день рождения за день до, чтобы всем было удобнее. На ней была фиолетовая толстовка с радужным словом «ДВА».
— Шик.
— Шик? — это было новое слово в ее стремительно расширяющемся словарном запасе.
Она указала на коридор.
— Иди.
— Ты сегодня властная? — я пощекотала её и закрыла дверь, затем скинула туфли и направилась на шумную кухню.
Хор приветствий
— Ты нашла Веру? — спросил Матео у своей дочери.
— Да.
Как и всегда, когда я звонила в дверь, Алейна прибегала. И я по-прежнему была единственной, кто звонил.
— Шик, — Алейна указала на букет воздушных шаров на острове.
— Ах, — шик. — Ша-рик, — вымолвила я, делая ударение на каждом слоге.
— Шик.
Я хихикнула.
— Почти близко.
— Низ, — вниз. Алейна заерзала, но я прижала ее к себе крепче.
— Без чмока не отпущу, — я надула губки и издала звук поцелуя.
Она взяла мои щеки в свои маленькие ладошки и сжала, а затем ее слюнявый рот прильнул к моему.
— Ладно, иди веселись, — я убрала со лба маленький темный локон, затем поставила ее на ноги, чтобы она могла бежать в игровую комнату, уже наполненную смехом других детей.
— Чем я могу помочь? Я взяла морковку с подноса с овощами на острове.
— Ничем, — Энн вытерла руки полотенцем у раковины. — Думаю, у нас все готово.
— Извините, я опоздала.
Она махнула рукой.
— Ты как раз вовремя.
У меня подкашивались ноги, поэтому я опустилась на последний свободный стул на островке рядом с Лайлой, подтолкнув ее локтем.
— Привет.
— Привет, — она улыбнулась, глядя на спящего Трея на руках.
Как этот малыш мог спать во время шума — ума не приложу, но это было не первое семейное собрание, которое он проспал. Его первый день рождения будет следующим, который мы отпразднуем, возможно, прямо здесь, на этой кухне. Может быть, он не заснет, хотя бы на этой вечеринке.
— Привет, малышка, — дядя Вэнс обнял меня за плечи. Должно быть, он уловил запах ветра и хвои в моих волосах, и, хотя он пытался это скрыть, его рот слегка нахмурился. — Ты ходила в поход.
— Ты ходила в поход? — спросил Матео с противоположной стороны острова. — Куда?
— На Соболиную вершину.
— Это моя любимая тропа.
— Я знаю.
Он хихикнул.
— Я уже говорил тебе об этом раньше, не так ли?
— Раз или два, — я улыбнулась, заметив, как румянец проступил на моих щеках.
Румянец не был таким яростным и интенсивным, как год назад. Время и привычка помогли мне легче скрывать свою влюбленность в Матео. Или, может быть, моя любовь к нему больше не вырывалась
Он взял зелёный горошек с подноса с овощами и обмакнул его в ранч, прежде чем положить в рот.
— Может быть, я поднимусь с тобой в следующий раз, когда ты отправишься в путь.
Он также говорил мне и об этом. Раз или два.
— Конечно. Я дам тебе знать, когда в следующий раз поеду в том направлении, — солгала я.
Как бы мне ни нравилась идея, что мы с Матео будем проводить время вдвоем, он никогда не будет приглашен в мой поход. И никто другой тоже. Ведь сегодня я не ходила на Соболиную вершину.
Я была на противоположном конце долины, пробираясь через лес, где ближайшая туристическая тропа находилась не менее чем в километре. Март в этом году выдался не по сезону теплым, поэтому мне было проще выбраться в горы.
Вэнс застыл рядом со мной и скинул с меня руку. Его челюсть сжалась.
Это напряжение означало, что в следующий раз, когда мы останемся наедине, меня ждёт лекция. За последний год я хорошо узнала этот взгляд. И лекции тоже. Но его беспокойство исходило из добрых побуждений.
— Мы все еще идем в «У Вилли» сегодня вечером? — спросила Лайла, вероятно, потому, что нарастающее напряжение ее мужа омрачало комнату и скоро люди начнут задавать вопросы.
— Мы в деле, — Элоиза прислонилась к боку Джаспера. — Мам, ты все еще готова посидеть с детьми?
— Да. Я с нетерпением ждала этого всю неделю.
— Я тоже, — сказала Лайла, встретившись с моим взглядом.
— Спасибо, — одними губами произнесла я.
Лайла чаще других приходила мне на помощь, когда речь заходила о походах.
Она, как и Вэнс, знала, что я ищу отца. И она, как и Вэнс, знала, что я не собираюсь останавливаться.
Возможно, он все еще злился, что папа напал на Лайлу. Я не могла винить его за это.
Два года назад отец испугался, когда она наткнулась на него на охоте, и он... сорвался. Он душил ее до тех пор, пока она почти не потеряла сознание, а потом отпустил.
Вэнс имел полное право злиться. Я тоже. Отец не должен был прикасаться к ней. Почему он просто не убежал? Что творилось у него в голове, что он совершил такой ужасный поступок?
Если бы я не ушла от него так внезапно, я могла бы спросить. Я могла бы убедиться, что он не находится на грани психического срыва.
Но я оставила его и теперь должна была найти его.
Лайла приняла мои вылазки. Вэнс же хотел, чтобы я жила дальше.
Он недооценивал, насколько далеко я уже продвинулась. Я возвращалась к тому, кем была раньше. Вела нормальную жизнь.