Соболья королева
Шрифт:
Там был еще куплет и, возможно, припев, но Флиб их забыла. Она сидела там, пытаясь припомнить глупую песенку и вспоминая некоторые счастливые моменты жизни, проведенные со своим племенем - дни разгара лета, с доброй едой и мирным окружением. Почему-то теперь это казалось таким далеким! Ее голова медленно начала опускаться, а затем ее веки закрылись. Сон наконец-то взял над ней верх.
Пробуждение было грубым, когда ее грубо схватили за ухо, и чей-то голос рыкнул:
– Ну-ка, ну-ка, и што тут у наш? Наша маленькая подрушка-жемлеройка!
Перед
Его супруга Бинта была рядом. Она ткнула в двух спящих кротят-Диббунов, мерзко рыча:
– Ага, и тут еще ее двое маленьких дружков. Толстенькие они штучки, не правда ли?
Вместо страха землеройку немедленно переполнил яростный гнев на себя за то, что она спала на посту, и глубокая ненависть к ее бывшим мучителям. Бросившись вперед, она выкрутила свое ухо из хватки лиса, плашмя упав на ковер из сухих листьев. Быстро, как молния, Флиб схватила самодельное копье. Кнут уже наполовину размахнулся своим бичом, чтобы ударить по ней, когда Флиб сделала выпад копьем. Бич незаметно упал на землю.
Кнут с озадаченным видом уставился вниз на копье, торчавшее из середины его корпуса. Он обратил свой взгляд на Бинту. В его последних словах прозвучала нотка жалобы:
– Она меня убила!
Он упал на спину; его лапы схватились за древко копья, как бы удерживая его на месте. Бинта издала сердитый всхлипывающий вой. Она подбежала к Флиб, размахивая своим длинным ивовым прутом. Землеройка попыталась вытащить копье из Кнута, но оно было замкнуто в посмертной хватке лиса.
Дождь жалящих ударов обрушился на нее - лисица исступленно размахивала своим прутом. крича в голос:
– Ты убила моего Кнута! Я тебя за это до смерти запорю!
Лозина безжалостно стегала по Флиб. Та скорчилась на траве в тщетной попытке защитить себя. Затем, по чистой случайности. ее лапа наткнулась на бич мертвого лиса.
Рыча от боли, Флиб вскочила, размахивая бичом. Он злобно защелкал и заизвивался, когда роли поменялись, и избиваемая стала той, кто избивает. Землеройка стала одним мстительным гневом, безжалостно обрабатывая своего врага.
Выронив прут, Бинта с воем убежала прочь в темноту ночи.
Шум разбудил двоих кротят-диббунов. Гурчен потопала к Флиб, восклицая:
– Вот те на, мэм, вы и вправду задали лискам изрядную трепку! Юрр, вы не ранены?
Флиб покачала головой:
– Не так чтобы ранена - больше болит, чем что-нибудь еще. я раньше никогда не пользовалась проклятым бичом. Пару раз по ошибке задела сама себя. Кусает больнее, чем прут. Но никакого серьезного вреда, только следы и ссадины.
Гаффи нашел тело Кнута. Он безуспешно попытался вытащить копье. Кротенок восхищенно покачал головой:
– Хурр, мисс, вы хурррошо убили этого вот хищника. он, это самое, за добавкой больше не придет!
Боль от побоев, плюс осознание того, что она убила другое живое существо, вызвали
Гаффи серьезно уставился на нее:
– Бурр, что вас беспокоит, мисс Флиб?
Гурчен пошла рыться в поклаже Акстеля:
– Я, значится, думаю, ее что-то шокировало. Юрр!
Открыв маленькую фляжку, кротиха понюхала ее содержимое:
– Пахнет, как черничное вино, оченно крепкое!
Укутав Флиб в плащ, использованный ими как одеяло, практичная маленькая кротиха насильно приложила фляжку к губам своей пациентки, дав ей черничного вина:
– Юрр, Гаф, глянь, может, ты сможешь, значится, огонь разжечь, чтобы ей было тепло?
Это была абсолютная радость для Гаффи, которому, как Диббуну, было запрещено рэдволльскими старшими когда-либо играть с огнем. Он нашел в поклаже кремень и старый клинок ножа. Посмеиваясь про себя, он принялся за дело, складывая в кучку сухие листья и траву:
– Хурр-хурр, я разожгу для мисс Флиб хурроший огонь!
Верный своему слову, Гаффи вскоре разжег большой костер. Гурчен остановила его, когда он хотел подбросить в него еще топлива:
– Юрр, ты негодник! Я же не просила тебя, это самое, весь лес поджигать. Я только хочу маленький огонь, в самый, значится, раз, чтобы Флиб согреть.
Когда у них получился приличных размеров лагерный костер, все трое уселись возле него - кротята по обе стороны от Флиб. Землеройка, казалось, все еще была где-то далеко, слегка покачиваясь и пристально уставившись в пламя. Гурчен пыталась вызвать хоть какой-то ответ с ее стороны, болтая с ней:
– Ну вот, мэм, теперь вам хуррошо и тепло. Хурр, я так надеюсь, что хурроший воин-крот скоро появится!
Гаффи начал тыкать веточкой в огонь. Ему нравилось играть с пламенем. Гурчен предостерегла его:
– Не играй с огнем, не то, это самое, обожжешься!
Не успела она это сказать, как тут же горящая веточка сломалась, уронив пылающий алым кусочек на лапку кротенка. Он взвизгнул и начал прыгать, стуча по себе.
– Ну конечно, молодые никогда не слушаются, не так ли? Я была такой же в его возрасте, хоть и знала про это все, да-да!
Никто из троих не заметил водяную полевку. Она появилась будто из ниоткуда и теперь сидела у костра, грея свои лапы. Ухватив Гаффи, она промокнула его лапку влажным мхом, ворчливо приговаривая:
– Вот так вот, маленький негодник. Это тебя научит, как играть с огнем. А что там случилось с вашей подружкой, землеройкой? Она что, в каком-то трансе?
Гурчен ответила на ее вопрос, задав свой собственный:
– Бурр, мэм, а кто вы, значится, такая и откуда вы взялись?
Водяная полевка была дружелюбного вида зверем с густым лоснящимся мехом, пухленьким личиком и тупой мордочкой. Она носила старую заплатанную шаль, наброшенную поверх ушей на манер капюшона. Опершись на узловатую палку из боярышника, она представилась: