Собор без крестов
Шрифт:
— Как видишь, Шаман, — поднялся Лапа, — твое предложение, если к четырем голосам москвичей прибавить шесть наших, в обсуждение сходки не прошло, но мы, «крестьяне», любопытные и согласны с его включением в повестку сходки только с условием, чтобы и все москвичи тоже отчитались, не отошли ли они от воровского закона. Как Райкин говорил: «Вопрос очень интересный». Тогда ничье самолюбие не будет затронуто, и мы посмотрим, кто и как себя проявил. Может быть, мы, хамье, не умеем жить.
— Оскорблений допускать не будем, — спустил
Туз оказался карточным шулером, которых в Союзе, особенно в последнее время, развелось как грибов в осеннем лесу. Только мастерство одних было выше, других ниже, и определялось оно относительным сравнением.
Карась и Костыль были карманными ворами и, что им было неприятно признавать, подчинялись своим паханам, которые к тому же были законниками.
Шаман — домушник высокой квалификации, имевший своих наводчиков, сбытчиков краденого. Он жил на широкую ногу, но вместе с тем вынужден был постоянно рисковать.
Выслушав их, Лапа снова поднялся и сказал:
— Чем занимаются Костыль, Кацап, Охотник и Монах, вы знаете, а нас это не интересует. Их «трудовая» деятельность не наша забота. Удовлетворяя интерес кое-кого к нашим персонам, информирую: среди «стариков», так «уважаемых» молодежью, есть шниферы, медвежатники, паханы семейств. Лично я был и являюсь паханом лагеря ООР, желающие могут записать адрес УО-15/1… паханствует там по моему поручению Тихий. Туда мною в не такое отдаленное время передано около 300 грамм презренного металла: старикам срочно понадобилось фиксы вставлять, — ехидно пошутил он. — И сорок косых, чтобы было на что жить… На первую часть вашего интереса я ответил. Перехожу ко второму вопросу, а именно почему мы оказались здесь.
Тарас Харитонович, не посчитай за труд, сними с пальца свой перстень, пуская братва посмотрит, какой на нем наездник.
Душман, сняв перстень, пустил его по кругу, а Лапа продолжал:
— По инициативе одного из нас Тарас Харитонович принял участие в чистой сделке с камушками на сумму со многими нулями. Вы видите, камушек чист, за ним нет ни крови, ни грязи.
Получив назад перстень, Душман, надевая его на палец, вновь услышал обращение Лапы к себе:
— Тарас Харитонович, тебя в доле не обидели?
— Помилуй Бог! Стопроцентная получка от вклада — где еще можно так удачно вложить деньги? — подыграл он искренне Лапе.
— Вот так мы, старики, работаем и вот почему мы нашли нужным приехать на сходку и прошамкать свой голос за Душмана. Если вы наши действия осудите или посчитаете плохими, мы безропотно удалимся, — несколько переигрывая, закончил свое выступление Лапа. — Да, чуть не забыл. Хочу сказать в заключение: услышанное вами здесь тут должно и умереть. Я не должен говорить вам такую истину, так как обижаю
— Со стариками нам теперь ясно, но что о себе может сказать молодежь? — обратился Шаман к Виктору.
— Я не буду на вас обижаться, что отнесли меня к молодежи. Кому не хочется быть молодым? Перед вами сейчас, мне неудобно даже говорить, отчитывался мой учитель. Я ООР, у хозяина на сходке, конечно, не при таких условиях, меня приняли в законники, не очень давно я в стольном граде провернул дело на несколько стольников косых бабок.
Шаман был ошарашен таким известием, но все же поинтересовался:
— А что тебя связывает с Душманом?
— Мы с ним кумовья, — вновь удивил собравшихся Виктор.
— Ну, Душман, ты меня действительно удивил, — пошутил Шаман. — Я же считал, что ты со своими хлопцами можешь только кооператоров стричь да разных козочек с баранами, а оказывается, ты расширил фронт работ.
После такого доброжелательного отклика Шамана формальная часть сходки по вопросу принятия Душмана в законники прошла быстро.
Когда прошло тайное голосование, то выяснилось, что «за» проголосовали 11 человек, а Туз, Карась и Костыль воздержались, объясняя такое свое поведение тем, что мало знакомы с Душманом.
На это Шаман резонно возразил:
— Для того и собрали сходку, чтобы познакомиться с испытуемым, задать ему вопросы, возможно, уличить в подлости, но мы собрались здесь не отсиживаться в окопе. Мы так не делаем, и я вам не советую.
Туз, Карась и Костыль нехотя проголосовали за принятие Душмана в законники.
— Теперь, видя наше единодушие, могу констатировать, что Душман принимается нами в семью законников.
Прошу тебя наш закон не нарушать и везде его поддерживать всем своим карманом и животом.
Шаман, пользуясь правом председательствующего, первым поздравил Душмана с принятием его в законники.
После официальной части сходки по просьбе Душмана все авторитеты перешли в другое помещение, где две женщины сервировали стол на 15 персон.
По поведению женщин было видно, что они к таким процедурам приучены.
Пока женщины занимались своим делом, Гетман, отозвав Душмана в сторону, поинтересовался:
— Ты мне камушков, как у тебя в перстне, не продашь?
— Я их практически разбазарил, — соврал ему Душман.
Гетман был готов к такому ответу, а поэтому, не раздумывая, предложил Душману:
— Узнай у своих новых друзей, может быть, кто из них продаст?
Посмотрев внимательно Гетману в глаза и поняв, что тот хочет удовлетворить свою прихоть, Душман предупредил:
— Я могу поговорить и свести тебя с любым из них, но, насколько я знаю, без валюты или презренного металла, которых у тебя нет, с ними говорить бесполезно.
— Попроси, чтобы продали мне такой, как у тебя на перстне, камушек.