Собрание произведений
Шрифт:
Больцано, Италия
Через час Тарек уже сидел в уютном ресторанчике напротив комиссара полиции, который изучал собранные детективом документы и с интересом выслушивал от Тарека подробности дела.
— Да, я знаю это ферму! — эмоционально закивал Франческо Марино головой, услышав о месте, где обосновались злоумышленники. — Процветающее хозяйство оставил в свое время старик Жиральдо сыновьям. Но, увы, те не смогли преумножить нажитое отцом. За какой-то десяток лет умудрились влезть в долги и разориться…
Комиссар посидел минутку в задумчивости, очевидно, вспоминая
— Так, я прямо сейчас соберу людей. Надо брать преступников с поличным сегодня же, не теряя времени. А то, спаси Мадонна, еще проболтается кто-нибудь и воры на дно залягут. Все сначала начинать придется.
Тарека полностью устраивал такой расклад. Ему самому не терпелось прижать преступников к стенке и прекратить выпуск поддельной продукции, которая била его по карману. Он изъявил желание ехать вместе с полицией и сообщил комиссару, что хотел бы еще захватить с собой главного технолога, чтобы тот мог посмотреть, что именно украдено, какие детали с их фабрики, а какие со стороны.
Комиссар охотно поддержал эту идею. Договорились встретиться у полицейского участка через 40 минут.
Тарек приехал в офис, и тут же наткнулся на Фирдауса с Дианой.
— Хорошие новости, сын, дочка! — просиял он, но тут же настороженно огляделся по сторонам, и поманил в свой офис. Только когда зашли внутрь, и он закрыл за собой дверь, он продолжил, понизив голос:
— Фирдаус, помнишь, я говорил тебе, что с производства пропадает множество комплектующих? Мои детективы нашли и вора, и то место, где, судя по всему, создали подпольное производство фальшивой продукции по образцу нашей. Я уже поговорил с комиссаром Марино, и через полчаса встречаемся у полицейского участка… Только прихвачу с собой Лукку Манчини, и выезжаю…
— Фирдаус, Тарек, а почему вы мне не сказали, что у нас крадут? — недовольно сказала Диана, — я бы давно уже разобралась. Мне тут, знаете ли, временами бывает скучно.
Тарек и Фирдаус переглянулись. Тарек шагнул к Диане, и взял ее за руки.
— Дочка, я помню, как ты купила автомат, чтобы защитить своего мужа, и горжусь тем твоим поступком. Но сейчас ситуация значительно проще, нет никакой необходимости ни в кого стрелять. Это всего лишь воры, и с ними прекрасно справятся детективы и полиция… Мы богатые люди, нам нет никакой необходимости рисковать лично…
Диана вздохнула, улыбнулась ему и сказала:
— Но мы можем хоть поехать с вами и посмотреть, как воров будут арестовывать?
— Конечно, дочка. Только близко не будем подходить, пока полиция не схватит преступников.
— Хорошо, лучше так, чем ходить и в который раз пересчитывать все оливки на деревьях, — согласилась Диана.
Почти весь вторник провел в спецхране. Решил заготовить как можно больше материалов, чтобы больше не сидеть над ними ночами. Есть, конечно надежда, что Межуев скоро в отпуск уйдет, как в прошлом году, и месячишко не нужно будет новых докладов писать, но кто его знает, этих трудоголиков из Кремля. Есть у меня сейчас время, чтобы побольше их заготовить, вот и надо пользоваться. Чтобы в Палангу когда с женой и детьми поеду, спокойно отдыхать, а не думать, хватит ли мне запаса по приезду, если решу задержаться.
Тем более, скоро уже надо будет очередное
Периодически во время работы сбивался на мысли о том, кто же у Ивана родился — сын или дочь? На момент, когда уезжал, никто еще не знал. Ирина Леонидовна, скорее всего, сама бы тут же прибежала сказать, если бы узнала, так что ее я тревожить не стал.
Ну и волновался, конечно, что в первый раз оставил детей с новой няней. Как они с ней поладят?
Глава 10
Москва.
Ксюша сидела, замерев, не в силах даже пошевелиться. Ее накрыла паника. Разум метался, отчаянно пытаясь найти выход. Ей очень хотелось закрыть глаза и, открыв их, увидеть, что все хорошо, что ей просто показалось. Она испуганно рассматривала малыша, изо всех сил пытаясь разглядеть в детском личике черты Ивана, или, на худой конец, Ирины Леонидовны. Но не могла их найти. Не находила, потому что их просто не было. Ребенок был явной копией Рамаза. Как ни прячься, а от этой правды было не уйти.
— Ну что ты, не пугайся, — подбодрила Ксюшу медсестра, неверно истолковав ее замешательство, — с ребеночком все просто, ты быстро научишься.
Ксюша положила малыша на руку, как показывали, и начала кормить. Делала она все чисто механически, лихорадочно обдумывая ситуацию и пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Уже закончилось кормление, медсестра укатила тележку с малышами, оставив мам одних. А Ксюша все лежала и не могла собрать мысли в кучку и решить, что делать дальше.
Что же теперь будет? — в отчаянии думала она. — Как сказать все Ивану? И надо ли говорить, он ведь сам все увидит. Или не заметит? Да как не заметит? Не слепой же. О нет, Ирине Леонидовне ведь сказать придется! Она и так ее недолюбливает. А после такого просто возненавидит. А вдруг она с малышом что-то плохое сделает?
Часы летели, словно в бреду. Ксюша лежала, ела, что-то отвечала соседкам по палате, кормила ребенка, когда его привозили и думала, думала, думала… В какой-то момент ей передали записочку от Ивана. Он написал, что очень любит ее и сына, гордится ими и ждет внизу. Она махала ему, стоя у окна и даже показала спеленутого ребенка, которого принесла на минуточку по такому случаю улыбающаяся медсестра. Все это она делала чисто автоматически, без всяких эмоций, внутри нее все словно замерло в ожидании, когда же она примет какое-то решение.
А потом… Как-то внезапно Ксюша совершенно четко осознала: «Домой к Ивану мы с малышом точно не поедем». Если не сказать, то может, сам Иван и не поймет, но Ирина Леонидовна ошибаться ему долго не позволит. А как не сказать-то? Нехорошо обманывать Ваню, он хороший человек, и искренне ее любит…
Осознав это, она начала соображать, как же ей уехать из роддома к себе домой. Иван ведь наверняка приедет забирать меня с ребенком, — думала она, — и Ирина Леонидовна тоже с ним будет. Что же делать?