Собрание сочинений в 12 т. Т. 11
Шрифт:
– Совершенно точно, - одобрительно заметил французский капитан.
– Раз ко всем правам отнесутся с уважением, я получу возможность защищать и мои!
– неожиданно закричал какой-то человек, без стеснения вмешиваясь в разговор.
– С кем имею честь?
– спросил капитан.
– Мистер Дин Форсайт, астроном из города Уостона, так сказать отец и законный собственник болида, - с важностью ответил непрошенный собеседник, в то время как господин Шнак слегка пожал плечами.
– Гм! Очень хорошо!
– произнес капитан.
– Мне отлично известно ваше имя, господин Форсайт… Ну, разумеется, если у вас
– Права!
– возопил в эту минуту еще новый непрошенный собеседник.
– Тогда что же сказать о моих правах? Разве не я, не я один, разве не доктор Сидней Гьюдельсон, первый оповестил весь мир о появлении метеора?
– Вы?
– возмутился мистер Дин Форсайт, обернувшись так резко, будто его ужалила гадюка.
– Я!
– Какой-то жалкий лекаришка осмеливается претендовать на такое открытие!
– С неменьшим основанием, чем такой невежда, как вы!
– Болтун, который даже не знает, с какой стороны полагается глядеть в телескоп!
– Мошенник, который и телескопа-то никогда не видал!
– Это я-то невежда?
– Это я-то лекаришка?
– Я не так невежествен, чтобы не суметь обличить самозванца!
– Не такой уж я лекаришка, чтобы не суметь поймать за руку вора!
– Это уже слишком, - вопил с пеною у рта мистер Дин Форсайт.
– Поберегитесь, сударь!
Оба соперника, сжав кулаки, с яростью во взоре, с угрозами наступали друг на друга, и сцена эта могла бы плохо кончиться, если бы Франсис и Дженни не успели их разъединить.
– Дядюшка!
– воскликнул Франсис, своими сильными руками сдерживая мистера Форсайта.
– Папа!… Умоляю вас!… Папа!… - упрашивала Дженни, заливаясь слезами.
– Что это за странные субъекты?
– спросил у мистера Сэта Стенфорта случайно оказавшийся рядом с ним Зефирен Ксирдаль, ставший невольным свидетелем этой трагикомической сцены.
В дороге люди легко мирятся с нарушением светских правил приличия. Мистер Сэт Стенфорт любезно ответил на вопрос, без стеснения заданный ему незнакомцем.
– Вы, безусловно, слышали о мистере Дине Форсайте и о докторе Гьюдельсоне?…
– Астрономы-любители из города Уостона?
– Они самые.
– Те, что открыли болид, который сюда свалился?
– Они, они!
– По какому же поводу они так сцепились?
– Они никак не могут мирно разрешить вопрос, кому в этом открытии принадлежит приоритет.
Зефирен Ксирдаль презрительно пожал плечами.
– Есть о чем спорить!
– заметил он.
– И оба они заявляют о своем праве собственности на болид, - добавил мистер Сэт Стенфорт.
– На том основании, что случайно заметили его в небе?
– Совершенно верно.
– Ну и нахалы!
– заявил Зефирен Ксирдаль.
– А эта девушка и этот молодой человек - при чем тут они?
Мистер Сэт Стенфорт любезно пояснил, в чем дело. Он рассказал, при каких обстоятельствах молодым людям пришлось отказаться от предполагавшегося брака и как затем, из-за нелепого соперничества и чисто корсиканской ненависти, порвалась трогательная дружба, связывавшая обе семьи.
Ксирдаль был потрясен. Он глядел на мистера Дина Форсайта, которого едва сдерживал Франсис Гордон, и на Дженни Гьюдельсон, охватившую своими слабыми руками отца, - глядел с таким видом, будто перед ним были какие-то редкие
Зефирен Ксирдаль между тем никак не мог успокоиться. Резким движением распахнул он дверь своего домика.
– Дядюшка!
– сказал он, обращаясь к господину Лекёру, который даже вздрогнул от неожиданности.
– Заявляю вам: это свинство! Неслыханное свинство!
– Что опять стряслось?
– спросил банкир.
– Болид, черт возьми! Все тот же проклятый болид!
– Что же он натворил, твой болид?
– Да он просто-напросто собирается опустошить всю землю! Даже и не перечислить всего, что он наделал. Мало того, что он превратил всех людей в воров и грабителей, он готов предать род человеческий огню и мечу, посеять несогласия и войну! Но и это еще не все. Из-за него расходятся жених с невестой! Пойдите поглядите на эту девушку, - посмотрим, что вы скажете. Глядя на нее, расплачется даже придорожный столб. Нет! Все это чересчур большое свинство!
– Какие жених с невестой? О какой девушке ты говоришь?… Что за блажь тебе влезла в голову?
– растерянно спрашивал господин Лекёр.
Зефирен Ксирдаль не соизволил даже ответить.
– Да! Нестерпимое свинство!
– закричал он.
– Но пусть имеют в виду: это так не пройдет! Я их всех помирю - запомнят они меня!
– Какую ерунду ты затеял, Зефирен?
– Ясно как день! Не так трудно угадать! Сброшу их болид в воду - и все!
Господин Лекёр вскочил, как ужаленный. Он побледнел от волнения, сжавшего его сердце. У него ни на мгновение даже не мелькнула мысль, что Зефирен, поддавшись гневу, сыплет угрозами, осуществить которые не в его власти. Он уже доказал, на что способен. От такого человека можно было ожидать всего.
– Ты не сделаешь этого, Зефирен!
– воскликнул Лекёр.
– Нет, обязательно сделаю! Ничто меня не остановит! Хватит с меня. И примусь я за это сию минуту!…
– Да ты не подумал, несчастный…
Господин Лекёр внезапно умолк. В его мозгу загорелась гениальная мысль, быстрая и ослепительная, как молния. Для этого великого полководца в денежных битвах несколько секунд было достаточно, чтобы оценить сильную и слабую сторону задуманного.
– Впрочем… - прошептал он.
Он вторично напряг мысль и убедился, что проект, его великолепен. Лекёр повернулся к Ксирдалю.
– Я не стану больше спорить с тобой, - заявил он решительно, как человек, которому время дорого.
– Ты собираешься сбросить болид в море? Пусть так. Но не можешь ли ты дать мне несколько дней на передышку?
– Я вынужден именно так поступить!
– воскликнул Ксирдаль.
– Мне придется внести кое-какие изменения в машину, чтобы заставить ее проделать то, что я хочу. На эти переделки уйдет дней пять или шесть.
– Мы дотянем, значит, до третьего сентября?
– Да.
– Отлично!
– произнес Лекёр, выходя из дома и поспешно направляясь в Упернивик, в то время как его крестник усаживался за работу.