Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Вечерний звон
Шрифт:
— Мне кажется, ваше величество, что это надобно обсудить, — ответил министр.
— Как обсудить? — Аликс злыми глазами посмотрела на министра юстиции. — Русский царь все может! Разве не так? Где обсуждать, с кем? — спросила она мужа.
Николай пожал плечами.
— Государь, — склонив голову, елейно произнес Победоносцев, — если вам угодно…
— Мне угодно ускорить это дело!
Неслышно вошел камер-лакей и, обратившись к царю, сказал:
— Ваше величество, как вы изволите
— Ведите ее! И распорядитесь подать чай. Эти сельские, — с видом знатока добавил Николай, — очень любят чай.
Лакей поклонился и вышел.
— Государыня, — сказал Победоносцев, — сейчас сюда приведут старуху, которая излечивает даже неизлечимые недуги.
— Любопытно… — пробормотал Витте.
— Да, да, представьте, Сергей Юльевич! — поспешил вставить Победоносцев.
Фетинья вошла в столовую и бухнулась перед царем на колени.
— Государь мой пресветлый! — запричитала она. — Ясны твои очи, надежа наша! И на волосиночку-то твою посмотреть недостойна! — Она ловила минуту, чтобы поцеловать царский сапог.
Николаю все было противно в старухе: и ее физиономия, и причитания, и ползанье по полу, — он знал, что эта сцена станет известна в столице и снова начнутся насмешки.
— Встань! — приказал он, едва скрывая гнев и отвращение.
— Не встану, государь-батюшка, недостойна! — упрямо твердила бабка.
— Встань, бабушка, — сказала Аликс.
Фетинья поднялась, поймала царскую руку, облобызала ее (он брезгливо поморщился), приложилась к руке государыни.
Бабку, прежде чем ввести в царские комнаты, вымыли, вычистили, выскребли, одели и обули во все новое, сказали ей, как надо себя вести. Фетинья знала, как держаться с царями.
Привыкнув иметь дело со многими людьми разных характеров и склада ума, Фетинья умела в единый миг разгадать сокровенное, таящееся на самом дне человеческой души.
Ей не понадобилось и минуты, чтобы понять, кто такие царь и царица и чего они от нее ждут. Мундир Николая и пышное платье царицы не смутили ее. Под расшитыми золотом одеждами она видела обыкновенных людей с обыкновенными недостатками, чувствами и желаниями. Она и повела себя сообразно с этим, то есть так, как вела себя с мужиками, попами и помещиками, которых лечила или предрекала им то, чего они ждали.
Фетинья решила, что, если она сыграет здесь свою давно заученную роль, в проигрыше не останется.
— Извините, — обратился Николай к присутствующим. — Мы оставим вас на минуту. Аликс, мы поговорим с бабушкой у тебя, если ты не имеешь ничего против, — сказал он по-английски жене и подал ей руку. — Бабушка, ты пойдешь с нами.
Бабка засеменила за удалившейся четой.
Отсутствовали они четверть
Когда Николай, Аликс и бабка вернулись, все тотчас замолчали и выжали на своих лицах улыбки. Аликс сияла, Николай тоже повеселел, а бабка еле скрывала торжество. Царь принял ее травы от головных болей. Царицу бабка тоже порадовала, предсказав ей скорое появление наследника. Архиерей, наставляя Фетинью, особо напирал на это обстоятельство. Да и Победоносцев, толковавший с бабкой перед тем, как ввести ее во дворец, тоже намекнул ей на чрезвычайную важность такого предсказания и добавил, что, если, мол, бабка сошлется притом на Серафима Саровского, столь расположенного к царствующей паре, это будет неплохо, совсем неплохо.
Так бабка разом угодила всем заинтересованным в ней высоким лицам. И в накладе действительно не осталась.
— Чем же мне, как это?.. Чем мне сделать вам поблагодарение? — спросила Аликс Фетинью.
— Ась? — Бабка не поняла.
— Бабка, — помог архиерей, — государыня к тебе милостива, отблагодарить тебя желает. Проси, о чем хотела, а уж погодя и я за тебя словцо скажу.
— Что у тебя за просьба, бабушка? — заинтересовалась Аликс.
— Не смею, не смею, — прошамкала Фетинья.
— Она, государыня, встретила в Питере своего односельчанина, — объяснил архиерей. — Мирской ходок или что-то в том роде. В Питер приехал по мирскому делу. Как его зовут, бабка?
— Сторожев он, Лука Лукич.
Он как услышал, что бабка до вас вознеслась, и к ней: упроси, мол, государя поговорить с ним с глазу на глаз. Мужик надежный…
— Чуть не на коленях стоял, — захныкала Фетинья. — А я и пообещай, дуреха окаянная. В ножки тебе кланяюсь, свет ты наш! — Она и взаправду снова упала перед царем, распласталась у его ног, запричитала: — Выдь ты, батюшка, к нему, допусти до своей особы! Горе у нас на селе, с горем он к тебе идет. Не вели его казнить, вели ему слово молвить.
— Мужик? — Николай нахмурился. — Не знаю, не знаю, — с неудовольствием проговорил он.
— Ники, не упрямься, — шепнула ему Аликс на ухо. — Ради этого светлого весеннего дня ты примешь его.
— Хорошо, — промямлил Николай. — Только уступая твоему доброму сердцу…
Но тут Победоносцев заявил, что мужика принимать не следует.
— Наверное, он из тех, кто ищет правду, а послан отцом лжи.
Аликс, рассерженная на Победоносцева за неуместное возражение, сердито спросила: