Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Вечерний звон
Шрифт:
— Я не замедлю представить на ваше высокое рассмотрение, ваше величество, мои мысли и материалы по затронутому предмету.
— Отлично! — Николай кивнул министру, давая тем знать, что затянувшаяся аудиенция окончена.
Витте откланялся и вышел. Он ликовал: разговор удался.
Их величества остались одни.
— Нравится тебе Витте? — переходя на английский, спросил жену Николай.
— Нет, Ники, он мне не нравится. Мне кажется, что он ищет большей власти, чем имеет. Будь добр, отодвинь штору.
— Вот и Победоносцев против него, — уныло сказал Николай.
— Мне подсказывает сердце, что Витте опасен для тебя. Победоносцев мог ругать его по другим причинам. А я чувствую…
— Между тем и папа говорил, да и все утверждают — Витте самый умный человек в России.
— Самый умный человек в России ты.
— Ты единственная умница здесь…
— Чего, однако, не находят ни твои дяди, ни твоя матушка! — зло сказала Аликс, и пятна выступили на ее щеках.
— Бог с ними, — примирительно ответил Николай и, чтобы переменить неприятную тему, сказал: — Однако же ждет ли меня этот тамбовский мужик?
Он позвонил.
Доложили, что мужик ждет давно.
Когда Луке Лукичу сказали, что царь согласился говорить с ним, он не удивился. Он был уверен, что молодой государь должен накануне коронации и миропомазания выслушать посланца народа.
Без боязни и страха вошел Лука Лукич в ворота императорской резиденции.
Стоя с непокрытой головой у террасы, он мысленно повторил все те почтительные, но твердые слова, которые скажет царю.
То, что он достиг заветного самым необыкновенным образом, через презренную бабку Фетинью, нисколько не смущало его. Конечно, в случае благоприятного исхода встречи бабка потребует мзду. Село заплатит, дал бы бог удачи!
Лука Лукич не сомневался в удаче. Царь не только выслушает его и сделает все, что попросит Лука Лукич. Царь обратится к нему за советом по всеобщим сельским и земельным делам, — Лука Лукич готов был дать этот совет, если даже для того пришлось бы прожить в Питере целый год.
Николай вышел на террасу. Он чувствовал себя отлично, ему даже было интересно поговорить с крестьянином. Он ожидал, что мужик, увидев его, падет на колени или бросится целовать руки, и немало удивился тому, что тот не только не упал в ноги, но, склонившись в поясном поклоне, выпрямился и стоял прямо, глядя царю в глаза.
Николай, внимательно вглядевшись в Луку Лукича, сразу же решил обласкать его. Все в этом старике импонировало ему: могучий рост, величавая медлительность, отсутствие раболепства, ясный взгляд и преисполненные достоинства слова. Именно таким представлял себе царь коренного русского крестьянина, опору трона, защитника порядка и создателя материальных благ.
Обратное чувство возникло
— Ну, здравствуй, любезный, — приветливо начал Николай. — Лука Лукич, кажется?
— Точно, государь. — Лука Лукич удивился: откуда царю знать его имя-отчество? Потом догадался: Фетинья сказала.
— Сколько же тебе лет? Крепок ты еще, погляжу. — Николаю все больше нравился этот исполин.
— Я, государь, пока что собираюсь прожить до ста лет, — почтительно ответил Лука Лукич. — Здоров, нечего бога гневить. Кабы не моя громаднющая семья — у меня, государь, семья вроде твоей — да кабы не мирские заботы, я бы и до двух сотен дотянул. — Он усмехнулся, помолчал и добавил: — Не года старят — думы. И мирские и свои.
— Какие же у тебя думы и заботы?
— Сын мой, государь, ушел из семьи, нужда его выжила, а теперь его в тюрьму закатали.
Николай нахмурился.
— В тюрьму? Он, что же, крамольник, что ли? Социалист?
— Точно, государь! — Лука Лукич почитал великим грехом скрыть что-нибудь в этот час от царя.
— Вот как! — Николай сурово посмотрел на Луку Лукича. — Это нехорошо: уходить из семьи, вставать против отца и против своего государя!
— Да ведь он за правду стоял, а его в тюрьму! За что? За правду?
— Я не знаю этого дела! — отмахнулся Николай. — Значит, за дело, раз в тюрьму. А что у вас за народная нужда? Мне бабушка говорила что-то, но я не уловил сути.
— Фетинья, государь, старуха хитрющая и деньгу любит, ты ей не очень-то верь, — проникновенно сказал Лука Лукич. — Но, спасибо ей, помогла мне с тобой свидеться. Батюшка, царь наш милостивый! Вот какая у нас нужда. Мы на нашу землю Грамоту имеем от твоего прародителя царя Алексея. Но царица Катерина ту землю у нас отобрала и своему постельничему Улусову отдала…
— Как ты смеешь так говорить? — оборвал его Николай.
— А я правду сказал, батюшка, правду, уразумей! — Лука Лукич был поражен тоном царя.
— Чепуха, какая там правда!
— Обыкновенная, государь. Дело житейское. Улусову наши земли пришлись по нраву, она ему их и отдала. А у нас на них Грамота имеется.
— Хм! — Разговор принимал неприятный оборот. Царь нахмурился. — Грамота? Что за Грамота?
Лука Лукич вынул из сумы ветхий свиток и отдал царю.