Собрание сочинений в 4 томах. Том 2
Шрифт:
Костромин. Смерть не смерть, но тяжко все время сдерживать себя… Мучительные мысли. Может быть, я действую не так, может быть, надо было сразу захватать тут власть и двинуть поезд по своему приказу… А если глупо делать переворот в масштабе одного поселка, что тогда?.. Потом лишние жертвы, виселицы… Кто скажет? Я не знаю… Мы лишь учимся делать революцию… В одно я верю, что ценой железной воли я обязан отправить с этой станции дружинников.
Наталья Николаевна. Уходи.
Тася. Я не отойду ни на шаг от паровоза.
Костромин, Наталья
Юлай(вслед). Прощай, Гриша. Я все помню. (Один.) Царствуешь, Николашка? Царствуй, царствуй.
Входит Карп.
Карп. Юлайка, ошметок человеческий, плюнь мне в харю. Видишь эту продажную харю?.. Плюнь промежду баков.
Юлай. Жалко тебя, Карп. Допился ты…
Карп. Я не Карп — это имя доброе. Я — Иуда. Но почему я Иуда? Не могу никак понять. Разве что подлость моя выше рассудка, выше сил души моей? Нет. Я — сам хозяин своей подлости. Вот что ужасно.
Юлай. Куда бежишь?
Карп. Пасть на колени перед человеком… Где Григорий Костромин?
Юлай. Не знаю, я его не видал.
Карп уходит.
(Смотрит в сторону паровоза, напевает свои мотивы.) А тучки плывут красные… горит губерния. Уходи спать, Николашка, все равно не дадим тебе царствовать. (Радостно подходит к колоколу, звонит.)
Входит жандарм.
А я совсем про тебя забыл! Ты где пропадал?
Жандарм. Поговори, поговори. Я тебе дам «забыл». И не твое собачье дело, где я был. Встрял, дурак, в революцию, а я тебе говорил: не встревай.
Юлай. Разве я один? Все встряли.
Жандарм. Всех и выпорют.
Юлай. Одной заднице больно, всем — нет.
Жандарм. Красное знамя носил?
Юлай. Носил.
Жандарм. Ты хоть молчи, стерва глупая. Есаул Каблуков узнает — велит повесить.
Юлай. Велит — пускай. Куда деваться?
Жандарм. Не ты носил, глупость твоя носила.
Юлай. Вот интересно, почему ты меня жалеешь?
Жандарм. «Почему», «почему»… Есаул перепорет вас, и был таков, а нам с тобой дальше надо существовать. Ох, какое нехорошее небо! Палят усадьбы мужички-крестьяне… Ваши башкирцы тоже участвуют.
Юлай. Зря говоришь, мы — народ
Вбегает Акафистов.
Акафистов(Юлаю, кричит). Ты что?!
Юлай. А что?
Акафистов. Вот я тебе покажу «а что»! Распустились! Кто велел давать отправление? Молчишь, наглая рожа! Я знаю — кто. Но все равно, поезд уйдет, а он останется. (Жандарму.) Иди, Антропов, к господам офицерам, приказывают.
Жандарм. Корнет тверезый, а ротмистр выпивши сильно.
Акафистов. Не наше дело. Мы люди маленькие, последние.
Жандарм уходит. Из вагона появляется Андрон.
Андрон(Акафистову). Их сиятельство сейчас проснулись и спрашивают — на какой станции стоим? А мы, оказывается, все на той же. Что же ты, голубчик, турусы на колесах нам разводил? Нерадиво служишь.
Акафистов(с неприязнью). Отправление дано. Поезд через пять минут отправится… если не произойдет небольшая задержка.
Андрон. Мерси, голубчик. Князь еще велел узнать, как там, марксиста вы повесили?
Акафистов. Я прошу не путать меня с палачами! Я не служу у вашего князя в палачах!
Андрон. Фу ты ну ты… Такая амбиция, что пыль столбом… Никто не говорит, голубчик, что ты палач… А почему может быть задержка?
Акафистов. Его еще арестовать надо… марксиста.
Андрон. Так и скажи, голубчик, а то в бутылку лезешь. Ступай сюда.
Акафистов подходит.
Князь велел передать тебе сотню рублей к приближающемуся праздничку рождества Христова.
Акафистов. Скажи ему: не беру.
Андрон. Мало, что ли? Прибавить можно.
Акафистов(задыхаясь от ярости). Скажи ему… ничего не говори. Не возьму.
Андрон. Интеллигенции подражаешь. Напрасно. Бессмысленное дело. Ну, прощай, провинция. (Уходит.)
Акафистов(Юлаю). Ты смотри у меня. Что слыхал — не слыхал, что видал — не видал.
Юлай. Что я знаю? Ничего не знаю.
Акафистов уходит. Оглядываясь по сторонам, идет Юля.
А ты откуда взялся?
Юля. Как поживаешь, Юлай? Я тебя со вчерашнего дня не видал.