Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Закономерность
Шрифт:
Тот роздал делегатам листовки, только что размноженные на машинке.
Богданов позвонил в колокольчик, оправил гимнастерку, пригладил вьющиеся желтоватые волосы, приосанился и жестом водворил в зале тишину.
Впрочем, особой нужды в этом жесте не было: люди, занявшие зал, молчали.
Открыв конференцию, Богданов сказал несколько слов о «великих традициях», которые, мол, сейчас «нарушаются», и заявил далее, дабы оправдать не совсем легальный характер совещания:
—
Богданов сделал паузу, рассчитывая на аплодисменты, но их не последовало — собравшиеся почтительно взирали на своего грузного, краснолицего лидера, который с трудом вытягивал из себя фразы и пил воду…
Не дождавшись оваций, Богданов со спокойного тона перешел на угрозы.
— Надо забить гвоздь так, чтобы его нельзя было выдернуть! И мы, именуемые оппозицией, этот гвоздь вобьем в гроб аппаратчиков.
Богданов тяжело опустился в кресло.
В зале раздались хлопки.
Поднялся Фролов.
Дней десять сидел он над сочинениями троцкистских вожаков и исписал такую груду бумаг, что, возьмись он прочитать все записанное, конференция продолжалась бы неделю без малого.
Ради торжественного случая он надел на себя парадный костюм. Костюм был странного светло-зеленого цвета, необыкновенно широкий; что-то комическое было в этом наряде.
Фролов вышел к пюпитру, стоявшему у рампы, разложил бумаги, звучно откашлялся и начал речь. Но не успел он сказать и двух первых фраз, как шум, поднявшийся около дверей, прервал его.
Пока Богданов ждал делегатов и переругивался с Фроловым, около дверей происходило следующее: старуха сторожиха прибежала к Джонни и сказала, что какие-то люди самочинно заняли театр, а ее, сторожиху, выгнали прочь.
Джонни поспешил в театр, увидел у входа подозрительных субъектов, прошел за сцену, послушал Фролова и помчался к директору театра.
Тот позвонил в губком и сказал, что «Зеленый круг» самочинно захвачен троцкистами и что там идет их конференция.
Сергей Иванович позвонил на «Светлотруд», вызвал секретаря ячейки и рассказал ему, в чем дело.
— Надо послушать, о чем там разговор, — сказал Сергей Иванович.
— Мы сейчас двинем туда, — ответил секретарь ячейки.
Потом Сергей Иванович вызвал машину и поехал к театру. Около дверей его встретили патрульные.
— Вам, гражданин, куда? — спросил один из них.
— Мне на конференцию, — миролюбиво ответил Сергей Иванович.
— Пропуск есть?
Сергей Иванович вынул партбилет.
— Я, ребята,
— Чхать мы хотели на твой чин.
— А если я вам прикажу пустить меня?
— Ты нам не начальство. Все равно не пустим. Лучше не пробуй.
— Ну, до свидания, ребята. До скорого свидания.
Сторожев сел в машину и приказал шоферу ехать на завод. По дороге он встретил коммунистов «Светлотруда», идущих в театр.
Когда рабочие подошли к дверям, один из патрульных размахнулся и ударил первого подвернувшегося. Тот упал. Светлотрудовцы рассвирепели. Началась схватка.
Скоро патрульные сдались.
— Зря вы, ребята, драку затеяли, — заметил Сторожев. — Вот и получили.
Вслед за тем коммунисты «Светлотруда» спокойно вошли в театр. Богданов, услышав шум, бросился к черному ходу, не спеша вышел на улицу и так же не спеша направился домой.
В эти минуты Сергей Иванович поднимался на сцену, а коммунисты рассаживались в зале.
В театре сразу стало шумно.
— Спокойно! — сказал Сторожев. — Заседание продолжается.
Все засмеялись.
— Продолжайте, — сказал Сергей Иванович, обращаясь к Фролову. — Стесняться нечего.
— Я уже окончил! — с вызовом ответил тот и стал собирать бумаги.
— Жаль, очень жаль! Хотелось послушать.
Фролов молчал.
— Ваш партбилет! — сказал Сергей Иванович. — Ну-ка, быстро!
— У меня его нет.
— Ваша фамилия?
— Фролов, Анатолий Петрович Фролов.
— Вы исключены из партии.
— Вы отстали от событий, товарищ Сторожев, — резко заметил Фролов. — Я восстановлен в правах члена партии, а партбилет не всегда ношу с собой.
— А что это у вас за сочинение? — спросил Сергей Иванович Фролова. — Покажите-ка!
Фролов передал Сергею Ивановичу тезисы своего доклада и листовку. Была она напечатана на машинке, в шрифте которой не хватало одной буквы. Вместо «е» машинистка написала всюду «э», а переправить, по-видимому, не успела.
Сергей Иванович водворил в зале тишину.
— Я вам сейчас прочту их сочинение.
— Читай! — раздались крики.
Сергей Иванович начал читать.
Раздался оглушительный хохот. Сергей Иванович тоже не смог удержаться — он смеялся вместе со всеми. Даже Фролов старался изобразить на лице улыбочку.
— Техника-то у вас экающая! — сказал Сергей Иванович. — Какова политика, такова и техника! Эй, вы, подпольщики! Что вы притихли?
В зале наступила тишина. Фролов машинально перебирал бумажки.