Собрание сочинений в девяти томах. Том 8. Мост дружбы
Шрифт:
– Как – один? – опешил Степан Григорьевич.
– Слушай! Ты уже не хочешь строить в Арктике?
– Будем строить сначала в Черном море, а потом перегоним подводный док через Дарданеллы, через Гибралтар, вокруг Европы.
Сурен даже свистнул от изумления:
– Настоящий русский размах!
– Я вижу, недаром шутили, что ты автор проекта лестницы на Луну, – съязвил Степан.
Андрей побледнел от гнева:
– Будет так, как я сказал, и не потому, что я так хочу, а потому, что так целесообразнее.
– Не
– Представителю здесь делать нечего. Если он вам без меня был нужен, чтобы разделять ответственность, то я обойдусь без него.
– Слушай, Андрей, ты просто не можешь реально мыслить. Мы ведь договаривались когда-то, что я буду учить тебя, ибо…
– Вот так и будет: ты будешь учить, а я буду командовать.
Степан Григорьевич еще не знал Андрея таким. Он поглядел на Сурена, ища сочувствия, но у того антрацитовые глаза горели, как у рыси, – он был восхищен Андреем.
К Степану Григорьевичу подошел старичок мастер и стал жаловаться, что плохо с доставкой листов.
– Никак не управимся, – вздохнул он, протирая очки в тонкой металлической оправе.
– Придется управиться, – сказал Андрей. – Док мал будет. Решено строить его в шесть раз длиннее. Расскажите рабочим. Вечером с ними потолкуем, как такую громаду подымать.
– В полкилометра? – только и мог выговорить мастер.
Навстречу группе инженеров важной походкой шел изрядно полысевший и пополневший инженер Лев Янович Милевскин.
– Кого я вижу! – воскликнул он, протягивая обе руки. – Восставший из мертвых! Сам Андрей Григорьевич! Ведь мы друзья еще с Урала. Ах, боже мой, какая это была чудесная поездка в игрушечном поезде… комфортабельный салон-вагон… Я с таким удовольствием его вам уступил… боже мой, страница истории!..
Андрей сухо кивнул в ответ.
– Вот видите, Андрей Григорьевич, когда проект ваш стал реальным, когда он поднят общими усилиями уже… – Милевский вздохнул, – поднят на должную техническую высоту, когда решен вопрос об этом подводном гиганте, где будет собираться туннель, я – за проект! Я теперь за Арктический мост! Диалектика, дорогой Андрей Григорьевич.
– Док, который вы утвердили, никуда не годится, – резко сказал Андрей. – Мы будем строить не два, а один док в шестьсот метров.
– Слушай! Док вокруг Европы пойдет… Понимаешь, сколько тысяч туристов в него влезет? Целый город!..
– Ах, шутники, боже мой, какие шутники! Младая кровь играет!
– Играть мы здесь не будем, товарищ Милевский. Сделаем так, как я сказал.
– Позвольте… Это как же? Вы серьезно? Но ведь проект утвержден, я уполномочен наблюдать…
– Наблюдатели не нужны ни на малом доке, ни на большом.
– То есть как это – не нужны? Простите, Андрей Григорьевич, у вас нет опыта крупной работы. Вы бы
– На строительство плавающего туннеля отпущены средства. А как они будут израсходованы – это решает руководство стройки.
– Это же не экономический эксперимент! Да вы тут черт знает что начнете строить! – почти завизжал Милевский.
Сурен от удовольствия потирал руки, подмигивая Степану Григорьевичу, но тот стоял поодаль с непроницаемым лицом, не желая принимать участия в разговоре.
– Товарищ… товарищ Ясенский! Ко мне, пожалуйста! – закричал Милевский молодому человеку, услужливо подскочившему к нему. – Будьте любезны, не откажите… Сейчас же пошлите мою телеграмму в наш центр и копию заместителю Председателя Совета Министров СССР! Живо, одним духом! Да-да, товарищ Корнев, с уполномоченным центра вам шутить никто не позволит. Самоуправство! Вотчина!
– Стройкой буду управлять я, а не вы. Это вам следует запомнить. Пойдемте. Работу перестраивать на новый масштаб нужно немедленно.
Милевский был растерян только одно мгновение. Отпустив помощника с телеграммой, он овладел собой и с добродушной улыбкой нагнал Андрея:
– Андрей Григорьевич, не будем ссориться. Я не вмешиваюсь в ваши права. Начальство нас рассудит… Но умоляю… умоляю об одном…
– Что еще? – нахмурился Андрей.
– По моему разрешению на стройку приехали американцы. Среди них очень видный промышленник мистер Игнэс. Я бы не хотел, чтобы вы говорили при них о своих… дополнениях… Я понимаю, новая метла чисто метет, но не стоит выносить сор из избы.
– Никакие американцы на стройку дока не придут! – решительно заявил Андрей.
Милевский застыл с умоляюще поднятыми руками. Он безмолвно обращался то к Сурену, то к Степану Григорьевичу, наконец заговорил:
– Но ведь это же будет международный скандал, товарищ Корнев… Вы подумайте… с американцами нам еще немало придется иметь дел…
– Повторяю, на стройке будет распоряжаться ее начальник, а не представитель кого бы то ни было.
Андрей пошел в небольшой домик, где разместилось управление строительством, и немедленно потребовал к себе в кабинет инженеров.
Милевский побежал жаловаться парторгу Денисюку. Американцы могли приехать каждую минуту.
Денис, хитро посмеиваясь, появился в кабинете Андрея. Инженеры, ошеломленные новым заданием, расходились, чтобы обдумать все и вечером снова явиться к начальнику с предложениями.
Степан Григорьевич и Сурен остались в кабинете.
– Что? Нажаловался? – спросил Андрей Дениса.
Тот ухмыльнулся:
– Шумишь, Андрей, шумишь дюже!.. Удлинить док – то, я разумею, добре будет. Коммунисты, я уже слыхал, поддержат. Масштабность – она нам люба. Только вот насчет американских гостей ты перегнул трошки.