Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы
Шрифт:
Акки(важно). Что еще?
Первый солдат(в ужасе). Он вздыхает!
Второй. Он стонет!
Третий. Он шевелится!
Акки. Его величество приходят в себя.
Солдаты(в отчаянии падают на колени). Помогите вам, ваше превосходительство, помогите!
Акки. Что их светлость хотели от вас?
Первый солдат.
Акки. Тогда отдайте его. Я постараюсь, чтобы вам отрезали только уши.
Солдаты(в ужасе). Уши!
Акки. В конце концов, вы избили его величество.
Первый солдат (покорно). Возьмите бывшего царя, ваше превосходительство, вот он. Мы связали его и заткнули ему глотку, чтобы он не досаждал вам своей болтовней. (Швыряет Нимрода на землю рядом с Акки.)
Акки. Тогда спасайте свою жизнь. Его величество поднимаются!
Солдаты убегают, Навуходоносор с трудом поднимается на нога.
Акки(хвастливо). Взгляни-ка на этого храброго низвергнутого царька! Я выпросил его у солдат.
Ангел(радостно). Ты выиграл поединок нищих, Акки из Вавилона.
Курруби. Земля прекрасна, мой ангел. Я могу принадлежать тому, кого люблю.
Навуходоносор(глухо). Солдаты были грубияны. Как ты это сделал?
Акки. Очень просто. Я выдал тебя за вавилонского царя.
Навуходоносор. Но ведь я же сделал тоже самое.
Акки. В этом, видишь ли, и заключается твоя ошибка. Никогда не утверждай, что ты царь, все равно никто не поверит. Лучше пусть об этом скажет кто-нибудь другой.
Навуходоносор(мрачно). Ты победил.
Акки. Никудышный ты нищий, ниневиец. Стараешься, а все без толку.
Навуходоносор(устало). Стараться, мучиться — в этом смысл нашего жалкого ремесла.
Акки. Как плохо ты разбираешься в нищих. Мы тайные учителя, воспитатели народа. Мы ходим в лохмотьях из любви к нищете человеческой, мы прославляем свободу, не подчиняясь никакому закону. Мы жрем, как волки, и пьем без меры, обнаруживая свойственный нищете ужасный голод и неутолимую жажду, под мостами, где мы спим, полно вещей минувших эпох, мы собираем их, чтобы было видно: когда меняются времена, все стекается к нищим. Возвращайся в свою Ниневию и нищенствуй лучше, чем доселе. А ты, нищий из дальних краев, действуй так, как мы тебе показали, и деревня по ту сторону Ливана будет твоей.
Справа входит, возвращаясь с рынка, гетера со служанкой.
Табтум(к Акки). Вот тебе четыре
Акки. Ты щедрее всех, госпожа. Я расскажу об этом мадам Хамурапи.
Табтум(ревниво). Ты идешь к Хамурапи?
Акки. Приглашен к завтраку.
В глубине появляется разъяренный архиминистр.
Табтум. А что там подают?
Акки. Как всегда у архиминистров. Соленую рыбу из Красного моря, эдамский сыр и лук.
Табтум. А у меня будет щука из Тигра.
Акки(вскакивает). Щука из Тигра?
Табтум. В масле, со свежей редиской.
Акки. В масле!
Табтум. Цыплята по-шумерски.
Акки. Цыплята!
Табтум. А к ним рис и ливанское вино.
Акки. Нищенский завтрак!
Табтум. Приглашаю тебя.
Акки. Принимаю приглашение. Твою руку, красавица. Хамурапи с ее мещанским завтраком подождет.
С Табтум и служанкой он уходит налево, таща за собой Нимрода. Навуходоносор в ярости сжимает кулаки и исчезает.
Ангел(встает). Раз этот удивительный человек ушел, пришла пора раскрыть себя.
Он сбрасывает нищенское одеяние, срывает бороду и предстает дивным ангелом ослепительной красоты. Навуходоносор падает на колени и закрывает лицо руками.
Навуходоносор. Твой лик ослепляет меня, огонь твоего облачения опаляет меня, мощь твоих крыл повергает меня наземь.
Ангел. Я ангел Божий.
Навуходоносор. Чего ты хочешь, величественный?
Ангел. Я сошел к тебе с небес.
Навуходоносор. Зачем ты сошел ко мне, ангел? Что ты хочешь от нищего из Ниневии? Ступай, посланец Божий, к царю Навуходоносору. Он один достоин принять тебя.
Ангел. Цари, о нищий Анашамаштаклаку, небеса не интересуют. Напротив, чем беднее человек, тем благосклоннее к нему небеса.
Навуходоносор(удивленно). Почему?
Ангел(задумывается). Представления не имею. (Задумывается снова) Вообще-то это странно. (Извиняющимся тоном.) Я не антрополог. Я физик. Моя специальность солнца. По преимуществу красные великаны. Мне поручили разыскать самого ничтожного из людей, но не наделили способностью понять замысел небес. (С облегчением.) Вероятно, это оттого, что чем человек беднее, тем ярче проявляется в нем совершенство, разлитое в природе.