Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы

Дюрренматт Фридрих

Ада. Счастливая. Значит, тебя отправят туда на самолете.

Ноэма всхлипывает.

Цилла. Я летела туда две недели назад. Замечательное путешествие.

Ноэма всхлипывает.

Ева. Мне пришлось хоронить своего здесь.

Ада. Мне тоже.

Ева. Отечество обошлось с нами по-свински.

Ноэма всхлипывает.

Ада. Тем временем

ты успела выйти замуж за маклера, который торгует земельными участками.

Ева. А ты спишь со своим текстильным фабрикантом.

Ада. Я всегда с ним спала.

Ноэма всхлипывает.

Ева. Малышка тоже все забудет.

Ноэма. Никогда! (Закрывает лицо модным журналом с фотографией манекенщика на обложке.)

Ада. Ну-ну, не надо.

Ноэма всхлипывает.

Цилла. Вы давно поженились?

Ноэма. Четыре месяца назад. (Всхлипывает.)

Ада. Ты беременна?

Ноэма. Да. (Всхлипывает.)

Ева. Паршиво!

Цилла. Жизнь продолжается. (Показывает страницу журнала.) Как вам этот комбинезончик?

Ада. Шик.

Цилла. Я купила себе такой.

Ада. Стало быть, уже закрутила роман с лесоторговцем.

Цилла. У тебя одна грязь на уме.

Ада. Денег-то у тебя — кот наплакал.

Ноэма всхлипывает.

Ева. Не надо плакать.

Ада. Когда он погиб?

Ноэма в слезах уходит налево в глубину сцены.

Цилла. Она ведь уже говорила.

Ева. В прошлую пятницу.

Цилла. Н-да, а переговоры о перемирии наконец-то сдвинулись с мертвой точки.

Ада. Согласовали порядок размещения.

Ева. Почти.

Ада. Первая держава предлагает собраться за прямоугольным столом.

Ева. А вторая — за круглым.

Цилла. А третья — за треугольным.

Ада. А четвертая ратует за стол в форме подковы.

Все три встают, бросают модные журналы на пол.

Цилла. Я уже предвкушаю, как надену сегодня вечером новый комбинезончик.

Ада. Мне как всегда пора к текстильному фабриканту.

Ева. А я, пожалуй, разведусь с этим маклером.

Три женщины в сушильных колпаках уходят налево в глубь сцены, одновременно справа из глубины сцены выходят Каин и Авель, Адам по-прежнему трупом лежит

в центре переднего плана. Авель с виду безмятежен, Каин деловит и мрачен, губы его временами кривятся в невеселой усмешке.

Каин (предлагая Авелю сигару). Как насчет гаванской?

Авель. Спасибо. (Подносит Каину спичку.) Огоньку?

Каин. Спасибо.

Оба курят.

Еще бы чуть-чуть — и мы бы согласовали нынче порядок размещения.

Авель. До сих пор трясусь от страха.

Каин. Скоропалительность все ставит под вопрос.

Авель. Эту войну в джунглях можно свернуть лишь постепенно.

Каин. Дипломатия требует времени.

Авель. В одночасье мир не установишь.

Каин. Эта война в джунглях политически необходима.

Останавливаются возле трупа Адама.

Авель ставит на него левую ногу.

Авель. Потому-то мы и шлем солдат.

Каин. Потому-то мы и шлем оружие.

Авель. Из-за нашей экономики мы политически скованы по рукам и ногам.

Каин. Из-за нашей политики мы экономически скованы по рукам и ногам.

Авель. Парадоксальная штука — власть.

Каин. Возможен только частичный мир.

Перешагивают через труп Адама.

Авель. Ведя боевые действия в джунглях, мы косвенно ведем войну друг против друга, потому что мы уже не в состоянии позволить себе непосредственную войну.

Авель. Всеобщую войну себе уже никто позволить не может.

Авель. Война в джунглях — это форма нашего мирного взаимопонимания.

Каин. Мировая история вообще трагична.

Авель. Мировая держава может позволить себе военное поражение, только если оно выглядит как политическая победа.

Каин. Тот, кто действует, идет на риск.

Авель. Наш президент будет выводить войска постепенно.

Каин. А нам пора во дворец.

Авель. Продолжим переговоры.

Каин и Авель исчезают справа в глубине сцены. Слышны два выстрела. Адам поднимается, оставив на полу каску и патронные ленты, а сам ощупью, вытянув перед собой руки, пробирается к центру заднего плана. Слева появляется Ноэма и ощупью, вытянув вперед руки, пробирается на середину сцены. Ноэма спотыкается об один из ящиков с боеприпасами. Адам настораживается. Ощупью пробирается еще дальше в глубь сцены, задевает ногой за скамейку. Ноэма настораживается, ощупью продвигается еще ближе к центру сцены, спотыкается о второй ящик с боеприпасами.