Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы
Шрифт:
Авель и Ева исчезают справа в глубине сцены.
Адам и Ноэма разжимают объятия.
Ноэма. Моя сестра и ее приятель ушли.
Адам. И мой брат с подружкой тоже.
Ноэма. В этом городе нам вместе не жить.
Адам. Да.
Ноэма. В этой стране нам нигде вместе не жить.
Адам. Да.
Ноэма. Мы должны расстаться.
Адам. Да.
Ноэма.
Адам. Да.
Ноэма. А ведь я так тебя люблю.
Адам. Пропади пропадом этот мир.
Ноэма. Мне хочется, чтобы ты еще раз взял меня.
Адам. Мне тоже.
Ноэма. Но я слишком боюсь.
Адам. Я тоже.
Поднимаются на ноги.
Ноэма. Последний раз мы вместе и даже увидеть друг друга не можем.
Адам. Кромешная тьма.
Ноэма. Я пойду через западные ворота.
Адам. А я через восточные.
Ноэма уходит направо в глубь сцены. Адам — направо к переднему плану. Оба еще раз останавливаются, глядят по сторонам.
Уходят. В центре из глубины сцены выходят Авель и Енох, скованные друг с другом наручниками, левое запястье Авеля с правым Еноха. Садятся спина к спине на скамейку.
Енох. Полный идиотизм.
Авель. Нам поручили шлепнуть чрезвычайного посла наших друзей.
Енох. Знаю.
Авель. Чтобы наши друзья подумали, будто их чрезвычайного посла шлепнули наши враги.
Енох. Знаю.
Авель. Чтобы наши друзья присылали не только оружие, но и солдат.
Енох. Знаю.
Авель. Чтобы мы не истекли кровью в этих джунглях.
Енох. Знаю.
Авель. Для этого было совершенно необходимо незаметно улизнуть сразу после акции.
Енох. Совершенно необходимо.
Авель (смеется). А мы, стало быть, шлепнули не только чрезвычайного посла наших друзей, но и чрезвычайного посла наших врагов.
Енох. Обоих.
Авель (смеется). Напортачили по-страшному.
Енох. Ты ж мне вдолбил, будто чрезвычайный посол наших друзей, которого надо шлепнуть, тот, что справа.
Авель (смеется). Если смотреть от них.
Енох (тоже смеется). А я думал, от нас.
Оба хохочут.
Авель. Полный идиотизм.
Енох. Вдобавок нас еще и сцапали.
Хохот.
Авель. Глупей не бывает.
Енох. Просто нервы
Смех умолкает.
Авель. Повешусь.
Енох. На чем?
Авель. Не знаю.
Енох. И заказчиков наших они тоже вычислили.
Авель. Ну и что теперь?
Енох. Не знаю.
Авель. Из политических соображений нас в этой стране даже не казнят.
Енох. Полный идиотизм.
Авель. Мы даже не герои.
Енох. Засадят в психушку.
Авель. Пожизненно.
Енох. Все как было, так и останется.
Авель (опять начинает смеяться). По-прежнему будут слать оружие вместо солдат.
Енох (тоже начинает смеяться). Сколько месяцев нас готовили, а мы прямой дорогой в дурдом.
Оба хохочут.
Авель. Полный идиотизм.
Енох. Глупей не бывает.
Авель. И мы этот дурдом вправду заслужили.
Остаются на скамейке. Входят Адам, Каин, Ева, Ада, Цилла, Ноэма. Начинается самый трудный эпизод: наркотики. Слышна негромкая ритмичная музыка. Сцена никоим образом не должна быть реалистическим изображением оргии наркоманов, она должна воплощать как бы идею воздействия наркотиков. Каждый играет сам по себе, даже когда образует с одним или несколькими партнерами самую невероятную группу или группы. Технически необходимо, чтобы во время этого эпизода Ева отправила все ящики с боеприпасами, кроме Авелева — он стоит на переднем плане справа, — в глубь сцены, к скамейке.
Все предметы, которые валяются на сцене, можно использовать в ходе этого эпизода. Например, вязанье Циллы-старухи или Авелев ящик боеприпасов (вместо барабана). Режиссерски следует отработать два момента: повышение цен и нарастающее веселье, каким актеры сопровождают всякую вариацию своей бессмысленной фразы. «Двигаться» значит внутривенно колоть героин, «баш» — доза наркотика. «Смотреть мультики» — принимать на сахаре ЛСД. «Снег» — это кокаин, его нюхают. Сами эти действия лишь как бы обозначаются намеком.
Адам. Мультик хочешь засмотреть?
Ева. Баш наищется?
Адам. Гони двадцать пять…
Каин. Пошли двинемся?
Ада. Мне бы снежку.
Каин. Три сотенных…
Ева. Одноугольное лицо двуугольной земли грызет треугольную дырку круглого ребенка.
Авель. Мультик хочешь засмотреть?
Цилла. Баш найдется?
Авель. Гони тридцатник.