Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы
Шрифт:
Медсестра Моника. Господин Мёбиус, я не считаю вас… сумасшедшим.
Мёбиус(смеется, вновь садится в кресло). Я тоже не считаю. Но это ничего не меняет в моем положении. Моя беда состоит в том, что мне является царь Соломон. А ведь в мире науки нет ничего более возмутительного, чем чудо.
Медсестра Моника. Господин Мёбиус, а я верю в это чудо.
Мёбиус(растерянно глядит на нее). Вы
Медсестра Моника. Да, я верю в царя Соломона.
Мёбиус. Вы верите в то, что он мне является?
Медсестра Моника. Да, и в это тоже.
Мёбиус. Каждый день и каждую ночь?
Медсестра Моника. Да, каждый день и каждую ночь.
Мёбиус. И что он открывает мне тайны природы? И связь всех вещей? И систему всех возможных научных открытий?
Медсестра Моника. Да, я во все это верю. И если вы мне скажете, что вам являлся и царь Давид со всеми своими придворными, я и в это поверю. Я просто знаю, что вы не больны. Я это чувствую.
Тишина. Потом Мёбиус вскакивает.
Мёбиус. Сестра Моника! Уходите!
Медсестра Моника (не вставая с места). Я остаюсь.
Мёбиус. Я не желаю вас больше видеть.
Медсестра Моника. Но я вам нужна. Ведь кроме меня у вас никого на свете нет. Ни одной живой души.
Мёбиус. Поверить в царя Соломона — это верная смерть!
Медсестра Моника. Но я вас люблю.
Мёбиус (растерянно смотрит на сестру Монику и вновь садится. Пауза. Потом тихо, упавшим голосом). Вы идете навстречу своей гибели.
Медсестра Моника. Я боюсь не за себя, я боюсь за вас. Ньютон и Эйнштейн — опасные люди.
Мёбиус. Я умею с ними ладить.
Медсестра Моника. Сестры Доротея и Ирена тоже умели с ними ладить. Но потом ушли из жизни.
Мёбиус. Сестра Моника. Вы признались мне, что верите мне и любите меня. Вы вынуждаете и меня сказать вам правду. Я тоже люблю вас, Моника.
Она неотрывно смотрит на него.
Люблю больше жизни. И поэтому вам грозит опасность. Раз мы любим друг друга.
Из комнаты номер 2 выходит Эйнштейн.
Он курит трубку.
Эйнштейн. Я опять проснулся.
Медсестра Моника. Но, господин профессор…
Эйнштейн. Я вдруг вспомнил.
Медсестра Моника. Но, господин профессор…
Эйнштейн. Ведь я задушил сестру Ирену.
Медсестра Моника. Не думайте больше об этом, господин профессор.
Эйнштейн (разглядывая
Мёбиус поднимается, словно бы для того, чтобы защитить Монику.
Мёбиус. Ведь вы только что играли на скрипке.
Эйнштейн. Ну и как — сносно?
Мёбиус. Вы играли «Крейцерову сонату». Как раз когда здесь была полиция.
Эйнштейн. «Крейцерову сонату». Слава Богу! (Выражение его лица на миг светлеет, потом снова становится мрачным.) На скрипке я вообще-то не очень люблю играть, а трубку и вовсе терпеть не могу. Вкус у нее отвратительный.
Мёбиус. Ну, так и бросьте ее курить.
Эйнштейн. Не могу. Как-никак я же Альберт Эйнштейн. (Пристально всматривается в лица обоих.) Вы что — любите друг друга?
Медсестра Моника. Да, мы любим друг друга.
Эйнштейн в задумчивости удаляется в глубь сцены, туда, где лежала убитая медсестра, и рассматривает нарисованные мелом очертания ее тела.
Эйнштейн. Мы с сестрой Иреной тоже любили друг друга. Она готова была сделать для меня все, эта сестра Ирена. Я ее предупреждал. Я кричал на нее. Я обращался с ней как с собакой. Умолял ее бежать отсюда. Все тщетно. Она осталась. Хотела уехать вместе со мной в деревню. В Кольванг. Хотела выйти за меня замуж. Даже получила разрешение на это от фройляйн доктора фон Цанд. Тогда я ее задушил. Бедная сестра Ирена. Нет на свете большей бессмыслицы, чем то неистовство, с которым женщины приносят себя в жертву.
Медсестра Моника (подходит к нему). Вам сейчас лучше прилечь, господин профессор.
Эйнштейн. Можете называть меня Альбертом.
Медсестра Моника. Будьте же благоразумны, Альберт.
Эйнштейн. Будьте и вы благоразумны, сестра Моника. Послушайтесь вашего возлюбленного и бегите отсюда! Иначе пропадете. (Опять направляется к комнате номер 2.) Пойду еще посплю. (Исчезает за дверью своей комнаты.)
Медсестра Моника. Бедняга, совсем помешался.
Мёбиус. Но он по крайней мере убедил вас, что любить меня невозможно?
Медсестра Моника. Вы же не сумасшедший.
Мёбиус. С вашей стороны было бы благоразумнее считать меня сумасшедшим. Бегите отсюда! Испаритесь! Исчезните! Иначе мне тоже придется обойтись с вами как с собакой.
Медсестра Моника. Лучше обращайтесь со мной как с возлюбленной.