Собрание сочинений в пяти томах. Том первый. Бремя страстей человеческих. Роман
Шрифт:
— Знаешь, я ведь зашел только на тебя взглянуть,— сказал он, войдя в комнату.— Я ужасно занят.
Лицо у нее вытянулось.
— А что случилось?
Его злило, что она вынуждает его лгать, и он почувствовал, как краснеет, рассказывая ей, что у них в больнице практические занятия, которые он не может пропустить. Ему показалось, что она смотрит на него с недоверием, и это еще больше вывело его из себя.
— Ну что ж, ладно,— сказала она.— Зато мы пробудем вместе весь завтрашний день.
Он
— Ты меня, пожалуйста, прости, но завтра я тоже занят.
Он понимал, что сейчас разыграется сцена, которой ему больше всего на свете хотелось избежать. Щеки Норы запылали.
— Но я ведь пригласила Гордонов на обед. (Это были актеры, муж и жена, которые играли в провинции и на воскресный день приезжали в Лондон.) Я тебя предупредила об этом неделю назад.
— Ты меня, пожалуйста, прости, но я совсем забыл.— Он запнулся.— Боюсь, что никак не смогу прийти. Ты никого не можешь позвать вместо меня?
— А что же ты завтра делаешь?
— Мне не нравится этот допрос.
— Ты мне не хочешь сказать?
— Пожалуйста, я скажу, но, ей-богу же, противно когда тебя заставляют отчитываться в каждом твоем шаге!
Нора вдруг переменила тон. Сделав над собой усилие она сдержалась и, подойдя, взяла его за руки.
— Ну, прошу тебя, не огорчай меня, Филип. Я так мечтала провести завтрашний день с тобой. И Гордоны очень хотят тебя видеть, мы чудесно проведем время!
— Да я бы с радостью пришел, если бы мог.
— Я ведь человек нетребовательный, правда? Я не часто тебе надоедаю с просьбами. Неужели ты не можешь отменить свое гадкое свидание — ну хотя бы в этот раз?
— Ты меня, пожалуйста, прости, но я, право же, не знаю, как это сделать,— ответил он ей сердито.
— Ну скажи мне, куда ты должен идти? — спросила она его очень ласково.
Теперь она уже не смогла поймать его врасплох.
— Приехали сестры Гриффитса, и мы должны их куда-нибудь сводить.
— И это все? — обрадовалась Нора.— Ну, Гриффитсу нетрудно будет найти кого-нибудь другого.
Он пожалел, что не придумал отговорки посерьезнее. Ложь была глупая.
— Нет, ты меня, пожалуйста, прости, никак не могу! Я обещал, и мне нельзя не сдержать слово.
— Но ты же обещал и мне. Ведь я-то как-никак важнее.
— Ты зря настаиваешь,— сказал он.
Она разозлилась.
— А ты так и скажи, что не придешь потому, что не хочешь! Не знаю, что ты делал последние дни, но тебя словно подменили.
Он взглянул на часы.
— Пожалуй, мне пора.
— Значит, ты завтра не придешь!
— Нет.
—
— Как тебе будет угодно.
— Не смею вас больше задерживать,— произнесла она с иронией.
Пожав плечами, он вышел. Его радовало, что он отделался так легко. Слез, во всяком случае, не было. По дороге к Милдред он поздравлял себя, что удачно выпутался из этой истории. Он зашел на Виктория-стрит и купил Милдред цветов.
Их маленькое новоселье прошло очень удачно. Филип принес небольшую баночку икры — он знал, что Милдред очень ее любит, а хозяйка подала отбивные с овощным гарниром и сладкое. Филип заказал бургундское — вино, которое Милдред всегда предпочитала другим напиткам. Когда опустили занавески, затопили камин и завесили лампу одним из привезенных Милдред платков, в комнате стало очень уютно.
— Ей-богу, я чувствую себя здесь совсем как дома,— улыбнулся Филип.
— Да, мне могло быть хуже,— ответила Милдред.
Когда они поели, Филип пододвинул два кресла к огню. Он устроился поудобнее и закурил трубку. Ему было хорошо и радостно.
— Куда бы ты хотела завтра пойти? — спросил он.
— Завтра я поеду в Талс-хилл. Помнишь нашу заведующую? Она вышла замуж. Пригласила меня провести у нее денек; небось думает, что и я тоже замужем.
У Филипа сжалось сердце.
— А я отказался от приглашения на обед, чтобы провести воскресенье с тобой.
Он подумал: если Милдред его любит, она скажет, что в таком случае останется с ним. Он знал, что Нора бы так поступила не задумываясь.
— Ну и дурачок, что отказался. Я уже чуть не три недели назад пообещала к ней приехать.
— Но как же ты сможешь поехать одна?
— Да скажу, что Эмиль уехал по делам. Ее муж служит в перчаточном деле, очень шикарный господин.
Филип молчал, сердце его было переполнено горечью. Она искоса на него поглядела.
— Неужели тебе жалко, что я чуточку развлекусь? Сам знаешь, это в последний раз. Я ведь долго не смогу куда-нибудь выйти. Да и потом, я обещала!
Он взял ее руку и улыбнулся.
— Нет, дорогая, я буду очень рад, если ты повеселишься. Единственное, чего я хочу,— это чтобы тебе было хорошо.
На диване обложкой кверху лежала открытая книга; Филип рассеянно поднял ее и прочел заглавие. Это был выпуск грошовой серии романов. Имя автора — Кортней Пэйджет. Под этим псевдонимом писала Нора.
— Ох, до чего же я люблю его книги,— сказала Милдред.— Я их все прочла, до единой. Он все так благородно описывает!
Филип вспомнил, что Нора ему как-то сказала: «Я пользуюсь редким успехом у судомоек. Они считают меня ужасно светской!»