Собрание сочинений в трех томах. Том 1

Федоров Василий Михайлович

ВЕСНОЙ

Во мне, И почему — бог весть, Когда весна еще в начале, Есть что-то смутное и есть Какой-то холодок печали. Но мысли сердце обожгут И боль сильнее обозначат… Почудится, что где-то ждут И, не дождавшись, тихо плачут. Все, что любил, Все, что хотел, Коснется вдруг сердечных граней, Как груз незавершенных дел И неисполненных желаний. И ничего Не отложить, Ни от чего Не отрешиться. Мне время это пережить — Как будто заново родиться.

"Все в памяти,

и все — живое…"

Все в памяти, И все — живое, И обо всем душа болит. Иду ли по лесу, где хвоя, Как море южное, шумит; На пень ли старый там присяду, Качнется ль надо мной сосна, — Все чудится, что где-то рядом И берег тот, И та волна. И ты, Чье повторяю имя, Почудишься невдалеке. Волна к волне… И ты меж ними Качаешься, как в гамаке. Все дорого, Все сердцу близко! И если дрогнет мокрый куст, Мне кажутся лесные брызги Солоноватыми на вкус.

"Мне о том слагать бы оды…"

Мне о том слагать бы оды, Что за свой короткий век Я купался в синих водах Двадцати сибирских рек. Были реки и речонки, И на каждой — чуть прилгу — По заплаканной девчонке Оставлял на берегу. Полюбил я реки края За раздолье и простор. Начиная с речки Яя, Что течет с Кузнецких гор. Я не знаю, счастья полный, На Пышме иль на Оби Набегающие волны Мне напели о любви. И сегодня погружен я В мысли, чувства той поры, До сих пор заворожен я Островами Ангары. Там росла тогда малина, Вился белый хмель в кустах. Валентина, Валентина, Расскажи мне, Валентина, Что теперь на островах?

"Дымок свивается в колечки…"

Дымок свивается в колечки… Должно быть, начал я стареть, И потому, присев у печки, На огонек люблю смотреть. Горят сосновые поленья, Дрожит на них огонь, И мне Далекой юности виденья Являются на том огне. Трещат дрова. При каждом звуке За огненною белизной Я вижу, как ломает руки Любовь, покинутая мной. Почудится: Огня извивы Ей молодое тело жгут. И станет на душе тоскливо, Как будто вызван я на суд. Гляжу, Уставясь без улыбки В лицо косматого судьи, И вижу все свои ошибки, Все заблуждения свои… Но вот И печь отрозовела, Кудряшек дымчатых не вьет… И все, что мучило, — Сгорело, А что не мучило — Живет.

"Твердишь ты, что расстаться нам пора…"

Твердишь ты, Что расстаться нам пора, Что ты в своих надеждах обманулась, Что вся моя любовь к тебе — Игра. Не слишком ли игра подзатянулась? Игра в любовь, Я знаю, не к добру, Игра в любовь коротенького срока. Семь лучших лет потратить на игру, Семь лучших лет! Не слишком ли жестоко? Старею я, Люблю тебя одну. Седею я до времени, до срока. Семь лучших лет отдать за седину, Семь лучших лет! Не слишком ли жестоко?

"Как умру, мое забудь ты имя…"

Как умру, Мое забудь ты имя. После ласк В

полночной тишине С лучшими, чем я… Да, да, с другими Говорить не надо обо мне. Жены о мужьях, Чтоб стыд утишить, Нежно говорят, других любя. Мне, Когда случалось это слышать, Больно было так, Как за себя. Если спросят, Что так мало жил я, Ты в своем ответе не таи То, что я страдания чужие Принимал все время Как свои.

ЛАНДЫШИ

Ларе

Девочка кричала В толпе шумливой: — Ландыши! Ландыши! — Взял букетик, подал любимой. — На! Дыши! Залюбовалась букетом белесым, Лучшим из моих подношений. — Пахнут, — сказала, — И лугом, и лесом, И холодком Наших с тобой отношений. Я об этом подумал тоже И, подумав, взгрустнул от души, А девочка кричала, Кричала прохожим: — Ландыши! Ландыши!

"Все тихо. У берега тонет закат…"

Все тихо. У берега тонет закат. Все тихо — ни ветра, Ни всплеска не слышно. На камне мальчишка сидит неподвижно, И полон восторга мальчишеский взгляд. И жалость В моей шевельнулась груди: Так долго и пристально ты не гляди. Вот так же когда-то и я засиделся, Вот так же когда-то и я загляделся, И так же, великое чудо творя, В глазах моих детских Металась заря. С тех пор, Не идя на уступку, я чту, Как веру свою, лишь одну красоту, И встречусь ли с нею, Расстанусь ли с нею, Мне радостней радость И боль мне больнее. Послушай, тебе говорю неспроста: Нам трудно дается земли красота.

НЕ ЛЕВЕЕ СЕРДЦА

(1958 — 1960)

"Ни в благодушии ленивом…"

Ни в благодушии ленивом, Ни в блеске славы, Ни в тени — Поэт не может быть счастливым В тревожные для мира дни. Беря пророческую лиру, Одно он помнит Из всего, Что все несовершенство мира Лежит на совести его.

"Мы спорили о смысле красоты…"

Мы спорили О смысле красоты, И он сказал с наивностью младенца: — Я за искусство левое. А ты? — За левое… Но не левее сердца.

СЛОВО

От беды к беде, От боя к бою, От большого до большого дня — Кто сказал, Что нам легко с тобою, Дорогая Родина моя! Мы выносим бремя вековое, Мировое побеждаем зло, Потому и слово трудовое В честный стих Ложится тяжело. Я словам Не всяким доверяю. Прежде чем доверить душу им, Я слова на крепость проверяю, Выверяю именем твоим. Чтобы смертью скорой Не почить им, Я препоручаю чувства, Мысль Тем словам, Что не за чаепитьем, А в труде нелегком родились. Только тем, Что поднялись из глубей Доброй человеческой души, Нынче не до мелких честолюбий, Не до славы, Стоящей гроши! От беды к беде, От боя к бою, От большого до большого дня Нам легко И нелегко с тобою, Дорогая Родина моя!