Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй
Шрифт:
— Ну, все хорошо, что хорошо кончается! — сказал Иван Гермогенович. — А чтобы нам снова не потерять друг друга, дайте мне слово, что теперь вы больше уже не отойдете от меня ни на шаг.
— Честное пионерское! — сказал Карик.
— Честное под салютом! — подняла руку Валя.
— Тогда — в поход! — весело сказал профессор. — В поход, друзья мои, в поход!
Путешественники забрали корзинки с колобками и пошли вдоль реки.
К ночи они добрались до больших холмов. Здесь в какой-то норке они переночевали,
Так шли они несколько дней, ночуя в цветах, в раковинах, в пустых осиных гнездах и под камнями, в мрачных, сырых берегах.
Питались они нектаром, пчелиным медом, яйцами бабочек, зеленым молоком.
В долине Трех Рек профессору удалось убить малиновку. Путешественники ели три дня жареную и копченую дичь, и, наверное, им хватило бы мяса еще на две недели, но дорогой на них напали жуки-кожееды, отняли всю провизию и чуть не искалечили профессора.
С каждым днем они подходили все ближе и ближе к озеру, на другой стороне которого стоял шест-маяк.
По расчету профессора, они должны были прийти к озеру на другой день к вечеру, за ночь переплыть его, а там уж совсем недалеко и до маяка.
— Примерно через два-три дня мы уже будем дома! — уверял профессор ребят.
Но расчеты Ивана Гермогеновича не оправдались.
Когда путешественники были уже совсем близко от озера, произошло печальное событие.
Это случилось рано утром.
Профессор и ребята только что вышли из пещеры, в которой они провели ночь, и зашагали по холодной утренней росе.
— Ну и стужа! — ежился профессор.
Дрожа от холода и выбивая зубами мелкую дробь, путешественники шагали по холмам и долинам. Казалось, их босые ноги ступают по льду, только слегка засыпанному землей. Хотелось остановиться и поджать под себя ноги, как поджимают лапы гуси на льду.
Наконец ребята не выдержали и, чтобы хоть как-нибудь согреться, быстро побежали вперед.
— Не убегайте далеко! — крикнул им вдогонку Иван Гермогенович.
Но ребята уже мчались к высокой цепи холмов, обгоняя друг друга, перепрыгивая с разбегу через широкие рвы и небольшие ручьи.
— Вернитесь! — кричал Иван Гермогенович. — Вернись, Карик! Иди сюда, Валя!
Но Карик только махнул рукой и, быстро взбежав на гребень песчаного холма, скрылся за ним.
Валя остановилась, как бы раздумывая: вернуться ей обратно или бежать за Кариком, но, подумав немного, полезла за братом и тоже скрылась за холмом.
Встревоженный Иван Гермогенович прибавил шагу. И вдруг из-за холма раздался отчаянный крик. Тотчас же на вершине холма появилась Валя. Она махала руками, звала Ивана Гермогеновича на помощь.
— Скорей, скорей!.. Нападают! — кричала она.
Профессор побежал так быстро, как только мог.
Он с разбегу взлетел
— Где он? Где? — задыхаясь, спросил профессор.
— Вон! Вон он! — показывала Валя пальцем на глубокую воронку.
На дне воронки, зарывшись по горло в песок, ворочалось страшное чудовище. Большая черная голова с длинными, изогнутыми крючками быстро-быстро подбрасывала вверх тучи песка и камней.
На склоне воронки стоял испуганный Карик. Он беспомощно закрывал руками голову и вертелся во все стороны. Песок, камни летели прямо в него. Он падал, поднимался и снова падал. А чудовище не переставая нападало на него. Песчаные стены воронки осыпались под ногами Карика, он сползал все ниже и ниже, прямо в логово чудовища.
— Повернись спиной! — закричал ему Иван Гермогенович.
Но Карик ничего не понимал, ничего не слышал.
Тогда профессор сбежал вниз, схватил Карика на руки и полез из воронки по осыпавшейся стене.
Вдогонку убегавшим полетел целый град камней. Но Иван Гермогенович стиснул зубы и, не выпуская из рук Карика, быстро лез вверх, втягивая голову в плечи, нагибаясь к самой земле.
Наконец он выбрался из воронки, осторожно положил Карика на землю и сказал:
— Ну, вот… Разве так можно?
Карик лежал бледный, по щеке его тоненькой струйкой ползла кровь. Его голова и весь паутинный костюм были запорошены песком.
Валя подбежала к брату.
— Он живой? — с тревогой спросила она профессора, опускаясь около брата на колени.
— Живой, — хмуро сказал Иван Гермогенович, — сейчас очнется!
— Ой, скорее пусть очнется! Надо уходить отсюда. Тот страшный вылезет и опять набросится.
— Не вылезет! — буркнул профессор, сердито посмотрев на Валю. — Ведь говорил, кричал… Так нет… Все по-своему хотят…
Он приложил ухо к груди Карика, потом нащупал пульс и, глядя на небо, зашевелил беззвучно губами.
Карик вздохнул.
— Ты меня слышишь? — громко спросил профессор.
Карик приподнялся, посмотрел на профессора мутными глазами. Губы его еле шевелились.
— Он… ушел? — спросил слабым голосом Карик.
— Ушел, ушел! — сказал профессор. — А вот ты-то как? Можешь встать?
— Кажется, могу! — сказал Карик.
Шатаясь, он встал на ноги и сказал, стиснув зубы:
— Пойдемте!
Некоторое время путешественники шли не разговаривая, но профессор не мог долго сердиться. Когда они сели отдохнуть, он поглядел на Карика и усмехнулся:
— Герой какой… А? Смотрите-ка! В берлогу льва полез!
— Я нечаянно, — сказал Карик. — Бежал-бежал — и вдруг эта воронка. Ну, я и скатился вниз…
— А ты бы лучше под ноги смотрел, а не считал в небе ворон. Ведь еще немного, и ты попал бы на обед к муравьиному льву.
— Как, вы сказали, его зовут? Муравьиный лев? — спросила Валя.