Собрание сочинений. Т. 1

Чёрный Саша

ВОЗВРАЩЕНИЕ ^*

Белеют хаты в молочно-бледном рассвете. Дорога мягко качает наш экипаж. Мы едем в город, вспоминая безмолвно о лете… Скрипят рессоры и сонно бормочет багаж. Зеленый лес и тихие долы — не мифы: Мы бегали в рощах, лежали на влажной траве, На даль, залитую солнцем, с кургана, как скифы, Смотрели, вверяясь далекой немой синеве… Мы едем в город. Опять углы и гардины, Снег за окном, книги и мутные дни — А здесь по бокам дрожат вдоль плетней георгины, И синие сливы тонут в зеленой тени… Мой друг, не вздыхайте — здесь тоже не лучше зимою: Снега, почерневшие ивы, водка и сон. Никто не придет… Разве нищая баба с клюкою Спугнет у крыльца хоровод продрогших ворон. Скрипят рессоры… Качаются потные кони. Дорога и холм спускаются к сонной реке. Как

сладко жить! Выходит солнце в короне, И тени листьев бегут по вашей руке. <1914> Ромны

«Еле тлеет погасший костер…» ^*

Еле тлеет погасший костер. Пепел в пальцах так мягко пушится. Много странного в сердце таится И, волнуясь, спешит на простор. Вдоль опушки сереют осины. За сквозистою рябью стволов Чуть белеют курчавые спины И метелки овечьих голов. Деревенская детская банда Чинно села вокруг пастуха И горит, как цветная гирлянда, На желтеющей зелени мха. Сам старик — сед и важен. Так надо… И пастух, и деревья, и я, И притихшие дети, и стадо… Где же мудрый пророк Илия?.. Из-за туч, словно веер из меди, Брызнул огненный сноп и погас. Вы ошиблись, прекрасная леди,— Можно жить на земле и без вас! <1922>

БЕЛАЯ КОЛЫБЕЛЬ ^*

Ветер с визгом крадется за полость. Закрутился снежный океан. Желтым глазом замигала волость И нырнула в глубину полян. Я согрелся в складках волчьей шубы, Как детеныш в сумке кенгуру, Только вихрь, взвевая к небу клубы, Обжигает щеки на юру… О зима, холодный лебедь белый, Тихий праздник девственных пространств! Промелькнул лесок заиндевелый, Весь в дыму таинственных убранств. Черный конь встречает ветер грудью, Молчаливый кучер весь осел… Отдаюсь просторам и безлюдью И ударам острых снежных стрел. <<1913>>? <1916> Кривцово

СУМЕРКИ ^*

Хлопья, хлопья летят за окном. За спиной теплый сумрак усадьбы. Лыжи взять, да к деревне удрать бы, Взбороздив пелену за гумном… Хлопья, хлопья!.. Все глуше покой, Снег ровняет бугры и ухабы. Островерхие ели, как бабы, Занесенные белой мукой. За спиною стреляют дрова. Пляшут тени… Мгновенья все дольше. Белых пчелок все больше и больше. На сугробы легла синева. Никуда, никуда не пойду… Буду долго стоять у окошка И смотреть, как за алой сторожкой Растворяется небо в саду. <<1913>>? <1916> Кривцово

НА ПРУДУ ^*

Не ангелы ль небо с утра Раскрасили райскою синькой? Даль мирно скользит до бугра Невинною белой пустынькой… Березки толпятся кольцом И никнут в торжественной пудре, А солнце румяным лицом Сияет сквозь снежные кудри. На гладком безмолвном пруду Сверкают и гаснут крупицы. Подтаяв мутнеют во льду Следы одинокой лисицы… Пожалуй, лежит за кустом — Глядит и, готовая к бегу, Поводит тревожно хвостом По свежему рыхлому снегу… Не бойся! Я кроток, как мышь, И первый, сняв дружески шляпу, Пожму, раздвигая камыш, Твою оснеженную лапу. <<1913>>? <1916>

ПЬЯНАЯ ПЕСНЯ ^*

В бутылке вина Сидит сатана И лукаво мигает: налей! Багряный мой сок Сбивает всех с ног, Держись же покрепче и пей. По жилам козлом Промчусь напролом, За сердце тебя ущипну… Гори и ликуй,— Всех женщин целуй,— Быть может, забудешь одну… Что в ней ты любил? Веселье и пыл И ямку у губ на щеке? Пришла и ушла, Как тень от весла На синей, весенней реке. Не пьешь ты, — а пьян. Что плачешь в стакан? Багряный мой сок замутишь… Ах, глупый чудак, Ах, странный дурак,— Попался, попался, как мышь!.. <1922>

ОПИСАНИЕ ОДНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ ^*

(Шутка)

Два

раба на веслах повисли. На скамье апельсины желтели. Мы с сотрудником «Киевской мысли» Совершали прогулку без цели. Копошилась вода у бортов. Между двух долговязых мостов, Распирая крутые бока, Проносилась река. Бородатый, как Сарданапал, Мой попутчик, с прилежностью светской, Снисходительно руль направлял На мужской монастырь Выдубецкий. «Правый берег — направо». — «Merci». — «Левый берег — налево». — «Спасибо!» Объяснил и опять замолчал, Как солидная рыба. Монастырь. Пили в садике чай. (Самовар, два стакана и блюдца.) Служка крикнул: «На лодочке, чай?» «Да, на лодке». — «Счастливо вернуться!» Поглазели на сонм куполов, Закурили и двинулись кротко К тишине прибережных стволов Безразличной походкой. Возвращались. Днепр глухо урчал. Мост сносило теченьем на лодку. Весла гнулись — я робко мечтал Довезти свои рифмы в Слободку… «Правый берег — налево». — «Merci!» — «Левый берег — направо». — «Спасибо!» Через час нос ударил в мостки: Мы приехали ибо. 1911 Апрель Киев

ТИФЛИССКАЯ ПЕСНЯ ^*

Как лезгинская шашка твой стан, Рот — рубин раскаленный! Если б я был турецкий султан, Я бы взял тебя в жены… Под чинарой на пестром ковре Мы играли бы в прятки. Я б, склонившись к лиловой чадре, Целовал тебе пятки. Жемчуг вплел бы тебе я средь кос! Пусть завидуют люди… Свое сердце тебе б я поднес На эмалевом блюде… Ты потупила взор, ты молчишь? Ты скребешь штукатурку? А зачем ты тихонько, как мышь, Ночью бегаешь к турку?.. Он проклятый мединский шакал, Он шайтан! Он невежа!.. Третий день я точу свой кинжал, На четвертый — зарррежу!.. Искрошу его в мелкий шашлык… Кабардинцу дам шпоры — И на брови надвину башлык, И умчу тебя в горы. <1921>

ЛЕНИВАЯ ЛЮБОВЬ ^*

Пчелы льнут к зеленому своду. На воде зеленые тени. Я смотрю, не мигая, на воду Из-за пазухи матери-лени. Почтальон прошел за решеткой,— Вялый взрыв дежурного лая. Сонный дворник, продушенный водкой, Ваш конверт принес мне, икая. Ничего не пойму в этом деле… Жить в одной и той же столице И писать раза два на неделе По четыре огромных страницы. Лень вскрывать ваш конверт непорочный Да, я раб, тупой и лукавый,— Соглашаюсь на все заочно. К сожаленью, вы вечно правы. То — нелепо, то — дико, то — узко… Вам направо? Мне, видно, налево… Между прочим, зеленая блузка Вам ужасно к лицу, королева. Но не стану читать, дорогая!.. Вон плывут по воде ваши строки. Пусть утопленник встречный, зевая, Разбирает ваши упреки. Если ж вам надоест сердиться (Грех сердиться в такую погоду) — Приходите вместе лениться И смотреть, не мигая, на воду. <1922> Крестовский остров

В ТИРОЛЕ ^*

Над кладбищенской оградой вьются осы. Далеко внизу бурлит река. По бокам — зеленые откосы. В высоте застыли облака. Крепко спят под мшистыми камнями Кости местных честных мясников. Я, как друг, сижу укрыт ветвями, Наклонясь к охапке васильков. Не смеюсь над вздором эпитафий, Этой чванной выдумкой живых — И старух с поблекших фотографий Принимаю в сердце, как своих. Но одна плита мне всех здесь краше — В изголовье старый темный куст, А в ногах, где птицы пьют из чаши, Замер в рамке смех лукавых уст… Вас при жизни звали, друг мой, Кларой? Вы смеялись только двадцать лет? Здесь в горах мы были б славной парой — Вы и я — кочующий поэт… Я укрыл бы вас плащом, как тогой, Мы, смеясь, сбежали бы к реке, В вашу честь сложил бы я дорогой Мадригал на русском языке. Вы не слышите? Вы спите? — Очень жалко… Я букет свой в чашу опустил И пошел, гремя о плиты палкой, Вдоль рядов алеющих могил. <1914>