Собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
Что еще не конец,
что мы сами повинны кругом.
Что мы просто обязаны
сделать последнюю пробу,
Сразу выехать оба
и встретиться хоть в Бологом.
Только ехать - так ехать.
До завтра терпенья не хватит.
Это кончится тем,
что я правда тебе позвоню...
Я лежу в своем номере
на деревянной кровати,
Жду экспресса на север
и мысли пустые гоню.
Ты мне смотришь
может, знаю я средство такое,
Чтобы вечно любить,
чтобы право такое добыть, -
Взять за ворот любовь
и держать ее сильной рукою.
Ишь чего захотела!
Да если бы знал я, как быть!
Разве я бы уехал?
Да я бы держал тебя цепко.
Разве б мы разошлись?
Нам тут жить бы с тобою да жить.
Если б знать мне! Но жаль -
я не знаю такого рецепта,
По которому можно,
как вещи, любовь сторожить.
Нет, мой добрый товарищ,
звонить не хочу и не буду.
Все решали вдвоем,
и решали, казалось, легко,
Чур, не плакать теперь.
Скоро поезд уходит отсюда.
Даже лучше, что ты
в этот день от меня далеко.
Да, мне трудно уехать.
Душою кривить не годится.
Но работа опять
выручает меня, как всегда.
Человек выживает,
когда он умеет трудиться.
Так умелых пловцов
на поверхности держит вода.
Почему ж мне так грустно...
...........................................
...........................................
Письмо обрывалось на этом.
Я представил себе,
как он смотрит в пустые углы.
Как он прячет в карман
свой потертый бумажник с билетом
Место в жестком вагоне
мурманской "Полярной стрелы".
Отложивши письмо,
я не мешкая вышел в контору;
Я седого портье
за рукав осторожно поймал:
– Вы не скажете мне,
вы не знаете город, в который
Выбыл тот, кто мой номер
последние дни занимал?
– Не могу вам сказать,
очень странные люди бывают.
С чемоданом в руках
он под вечер спустился сюда.
И когда я спросил,
далеко ль гражданин выбывает,
Он, запнувшись, сказал,
что еще не решился куда.
1938
В пятнадцать лет - какие огорченья?
Мальчишеские беды нам не в счет;
Сбежал из дому - попроси прощенья,
Расстался
Так повелось: сначала вспомним сами,
И сразу на смех - разве не смешно,
Что где-то за горами, за лесами
Мы ключ от детства бросили давно?
Мы не спеша умнеем год за годом,
Мы привыкаем к своему углу,
Игрушкой с перекрученным заводом
Спит наше детство где-то на полу.
Дай бог нам всем когда-нибудь, когда
Мы заболеем старостью и грустью,
На пять минут забыв свои года,
Увидеть юность в волжском захолустье.
В пятнадцать лет у каждого свое,
Но взрослым всем нам поровну приснится
Прощанье с детством, хитрый взгляд ее
Сквозь нехотя вспорхнувшие ресницы.
Подумать только, сколько лет назад,
И все-таки он с ясностью печальной
Мог вспомнить тот, казалось им, прощальный,
А в самом деле только первый взгляд.
Стоят на разных улицах фасады,
Но в две ограды сдвинулись дворы,
И, если хочешь, можно из засады
Смотреть, как, чертыхаясь от жары,
Ее отец пропалывает грядки,
Как ходит мать, как целые часы
Она сама, уткнувши нос в тетрадки,
Мух отгоняет хвостиком косы.
И вдруг слетит с насиженного места
И колесом пройдется через двор.
– Стыдись, Мария. Ты уже невеста,
Пойди сюда, - и скучный разговор,
Который, верно, кончится не скоро,
И надо ждать и, косу теребя,
Смотреть, как тоже в дырочку забора
Чужой мальчишка смотрит на тебя.
Зимой, когда подсыпало снежка,
В своей засаде сидя, то и дело
Он видел, как она исподтишка
Через забор в их сторону глядела.
Такого не бывало до сих пор,
А впрочем, просто снег сгребали с крыши.
В сугробах весь, чуть ниже стал забор,
А может быть, и девочка чуть выше.
Весной с отцом и матерью она
Уехала к своей родне за Волгу,
И надо ж так совпасть, что вся весна
Была в тот год дождливою и долгой.
Лениво голубей гонял шестом -
Бог с нею, с этой голубиной славой, -
И по привычке на дворе пустом
Все ждал услышать голосок картавый.
И вдруг вернулась. Он и не узнал.
Поближе разглядеть бы попроситься.
Где детство - исцарапанный пенал,