Собрание сочинений. Том 2. Царствие земное

Ростокин Виктор

Эвон газопровод тянут из Сибири в Европу. Согласен, Европа будет России отстегивать миллионы долларов. Но ведь лафа рано или поздно когда- нибудь кончится, пышки с медом улетучатся, а сами ничему не научимся, потому что сидели «на иждивении» трубы. Это так же, как с малолетства приучить котенка к дармовой пище, а потом взять и оставить

его в диком лесу. Что с ним будет? Враз погибнет, не имея навыков существовать в новых условиях.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Какая умопомрачительная разница – профессор и простолюдин. Что ж, так издревле повелось на Руси… А когда тому конец? Я не знаю. Никто не знает.

Жена вышла из реки румяная, моложавая, на алых губах улыбка. Николай скромно сидел в прежней позе – подбородок на ручке костыля, что-то у него внутри хрипело, сипело.

– Ниче, Алексеич, еще повоюем. Поживем. Нам никак нельзя помирать. Хотя бы седня…

«Вредная профессия»

В прогале между магазинами под тенью тополя продают цветы. Всякий раз, проходя мимо этого места, я на какое-то время останавливаюсь, любуясь на розы, гладиолусы, гвоздики, ромашки, стебельками засунутые в ведра с водой, в стеклянные банки. А еще меня притягивает сюда… Здесь среди десятка женщин разного возраста и мой приятель, тезка Виктор. У него то же самое, что и у остальных.

А если и есть отличие, то совсем незначительное, которое заметить может только человек с обостренным зрением, дошлый и скрупулезный – его благородные растения посочнее, помассивнее, поярче.

И это потому, что он их выращивал не в душном палисаднике или у двора, а за околицей, на огороде, где буквально все – земля, воздух, роса, лучи – благодатнее, полнокровнее, жизнеспособнее.

Как-то он сам мне поведал. Когда стал пенсионером, решил вместо картошки на шести сотках выращивать цветы, разумеется, для продажи. Раздобыл желаемые сорта семян. В нужный срок

заложил их в землю. Погода благоприятствовала. Ведро перемежалось с теплыми дождями. И вот обширная делянка многоцветно запестрела лепестками. На меже Виктор поставил шалаш. И денно и нощно охранял свое «потенциальное сокровище». Пришлось отбиваться от нагрянувшей козьей «шайки». Некоторый урон нанес ливень. Благо, что без града был. А печально памятнее всего… В школах начались выпускные балы. Пацаны и девчонки, не обращая внимания на угрозы хозяина: «Буду стрелять на поражение!» (он размахивал игрушечным пистолетом!), нагло перли… Меньше сорвали, а больше потоптали. Но и из того, что уцелело, ему удалось реализовать, может, только третью часть. Разве много привезешь на велосипеде? Особенно хрупкие розы легко ломались, портились. Да и к тому говоря, вон сколько их, цветоводов! Каждый хочет, чтобы именно его цветы купили. Тут тоже не обойдешься без индивидуальных приемов, подхода, сноровки, опыта.

Будучи в неведении, я, не переставая с улыбкой наслаждаться живой цветочной мозаикой, стоя с Виктором, произнес поэтический монолог, смысл которого заключался в том, что вот, мол, какая эта веселая работенка – продавать те же гвоздики, ромашки… Радость не сходит с лица! Тебе букет? Пожалуйста! Тебе поштучно? Нет проблем! На здоровье! На счастье! Приятель в ответ посмеялся, потом помолчал. Потом, огляделся и тихонько, чтобы я только слышал, сказал:

– Ну да, сказочная идиллия! Дышишь чудным ароматом, слушаешь воркование, щебет соседок, с благоговением ощущая, как пухнет, тяжелеет от денег карман… Увы! Как везде, так и тут царит вакханалия, зависть, грубые стычки, подножки. Нередко такие бои разгораются, что чуть ли не до кулаков доходит! Ты побудь подольше и сам убедишься воочию, как у кротких «ангелов» вдруг вырастают страшные клыки и когти… Стоп! Сейчас начнется!

Конец ознакомительного фрагмента.