Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

Я не поеду! Залягу в берложину. Сколько и так уже Хожено-брожено. Езжено, бегано, Летано, плавано, Планово и Бестолково-беспланово. Комната чистая, Печка натоплена. Сон — это явь, это жизнь, Не утопия! Здравствуй, подушка, Пуховая схимница, Я

засыпаю, Мне грех этот снимется! 1972

* * *

Я был сегодня утром Счастливый человек. Ко мне в почтовый ящик Забрался ночью снег. Надел я полушубок, Взял валенки-пимы, Уселся у окошка Читать письмо зимы. Она меня корила, Что я забыл снега. Что не хожу на лыжах Почти что никогда. Она писала: «Помнишь Сосновые боры? Как ты бесстрашно, парень, Летел с крутой горы». Чего зиме ответить По поводу письма? Не надо оправданий, Зима права весьма. Натер мастикой лыжи, Спортивный лоск навел, От дома оттолкнулся И на весь день ушел! 1972

Гнездо

Метели завывают Под зимнею звездой. А птицы завивают Заветное гнездо. Наперекор метели, Наперекор зиме, Важнее нет им цели — Гнездо у них в уме. В уме очаг, потомство, Даль, высота, полет. У птицы нет притворства, Она о том поет. Особенно отличен На это дело клест, В пернатом царстве птичьем Сам-друг ему мороз. Выводит деток малых Он даже в январе. И нет ему скандала, Что стужа на дворе. Сидит себе на елке И гнездышко чинит Под завыванье волка, Под пение синиц! 1972

* * *

У метели рукава Горностаевые. На сравнении на этом Я настаиваю. У метели ворот — выдра, Да нещипаная. В закромах богатство мира, Ох, несчитанное. Сосчитай-ка озимь в поле, Да

по перышку! Миллионам чисел надо Мчать по полюшку. У метели шуба с шумом, С белой проседью. Как она гарцует в паре С белой лошадью! Выступает балериной Невесомою Над рязанскою равниной, Над соломою. Улю-лю! И раскидала Стон пронзительный, И в Рязани напугала Телезрителей! Расплела седые клоки На две стороны, А над нею, как пророки, Черны вороны. Хватит каркать! Сбила наземь Нечисть с крыльями. И в решительном экстазе Тут же скрыла их. И метет, метет, метелит, Стонет в радости. И ложится светлой тенью Людям на душу! 1972

* * *

Что на улице — снег или наледь? Ясность зимнего дня или дым? Или осень все так же сигналит Золотым увяданьем своим? А на улице слякоть, и сырость, И ненастье — такие дела! Туча серая покосилась, Как избушка, что век отжила. А на улице под ногами Грязь, как будто печное чело. Не бодается месяц рогами, По ночам непроглядно черно. Сквозь осеннее непроглядье Электричка летит напролом. А за ней, отдохнувшая за день, Машет тьма вороненым крылом. 1972

Перед песней

Я хотел бы песней стать, Той, которая поется. Только как ее достать, Песня в руки не дается! Песня — птица: порх — и нет! Песня — луч: скользнул — и дальше! Песня — это весь поэт, Без единой ноты фальши. Балалаечка, звени! Мне милы простые звуки. Был я занят, извини, Не сердись и прыгай в руки! Трень да брень, дон-дон, ди-линь! Где все это? Да на Пресне! От седых-седых былин Ты, и я, и наши песни! Шире круг, пойду спляшу. Ой, как сердце часто бьется! Завтра встану, напишу То, что сразу запоется! 1972