Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Боков Виктор Федорович

А вот она, туча! Идет и спешит, Сосцы наливая дождями и млеком. В кого-то ударит, чего-то лишит, Кого-то навечно причислит к калекам. И вот уже молния прыгает в рожь И катится огненным караваем. И птицы замолкли, и по лесу дрожь, Как будто орда наступает с Мамаем! 1972

* * *

Здравствуй, солнце! Это я. Подари

мне диадему Очень тонкого литья, В руки дай мне, я надену. Подари мне ясный день, Успокоенные дали, Чтоб на крышах деревень Сизари заворковали. Подари тележный скрип, Я давно его не слышал, Сделай так, чтоб белый гриб Мне в лесу навстречу вышел. Подари мне клин овса, Что звенит, как рыцарь в датах, Подари мне голоса Всех щебечущих пернатых. Отплачу тебе одним — Это мне пока по средствам — Словом песенным, родным, Что стучит под самым сердцем. 1972

Речка Росынька

Мне понравилась речка Росынька, В хмель одетая и завитая, Неизвестная, очень простенькая, Очень сельская, не знаменитая! Рыбы крупной не видно — пескарики, Ребятишкам забава прелестная. Будь вы взрослый, и взрослый скажете: — Мне бы удочку с тонкою лескою. Речка Росынька вся из петелек, Так и кружит и вьет свое руслице. Рядом лес, где таинственный тетерев За тетеркой ухаживать учится. Ходят девушки к чистой Росыньке В платьях белых, как лилии в заводи, Вот одна оступилася: — Господи! Ой, девчонки, меня кто-то за ноги! — Это клевер, дуреха пугливая, Ну-ка вынь свою белую ноженьку, Да скорее, скорее, ленивая, Да уверенно встань на дороженьку! Речка Росынька, темна косынька, Голубое мое заглядение, Подари нам волшебные россыпи Соловьиного происхождения! 1972

Победа

Который год война идет — Не за медали! Устал воюющий народ, Тылы устали. — Заканчивай войну, солдат! — Просили пашни. И воин оставлял санбат, Шел в рукопашный. Кипела кровь, как самовар, Горела в жилах. И каждый землю целовал, Оставшись вживе. Опять

в атаку шел боец Сквозь ад кромешный, И все-таки весной скворец Пел над скворечней. Он верил, видимо, что мы, Как наши деды, В начале иль в конце зимы Придем к победе. И вот она. — Виват! Виват! — Кричит Европа. И улыбается солдат В тени окопа. Стоит и просит: — Дайте плуг, Пустите в поле! Там ждет семья, знакомый круг, Другая доля! 1972

* * *

Во Владимире выпал снег. Поздно вечером, под воскресенье. Вот и осени больше нет, Остается одно сожаленье. Сожаленье о том, что в лесах От Печоры до самого Дона В птичьем щебете и в голосах Нет задорного летнего звона. И лишь только старинный собор Все такой же! Ничуть не стареет, Безупречно прекрасен собой, Как весенняя вишня, белеет. Значит, люди умели творить, Разбирались отлично во многом, Ясно знали, о чем говорить С высотой, небесами и богом! 1972

Сеновал Есенина

Он просыпался молодой, могучий, На сене млела сонная рука. И пробирался по крапиве жгучей К степной реке с названием Ока. Она играла и звала Сергея, Как девушка, в поэта влюблена, И воля у Есенина твердела, И мускулы звенели, как волна. — Не утони! — кричала мать с откоса.— Держись поближе к берегу, сынок! — Но может ли когда тонуть апостол И тот, кто сам себя назвал — пророк! Он шел в луга, где сено молодое Шумело, как шелка нежнейших дев, По-нестеровски в небо голубое Лицо свое прекрасное воздев. Он обнимал траву, деревья, землю, Все понимая вещею душой. Опасней и сильней, чем злое зелье, Пил вдохновенье братиной большой. День был велик. Но солнце шло к закату, Роса садилась на его плечо. Цветам он признавался: — Мне бы в хату! — Цветы грустили: — Приходи еще! По узенькой тропиночке-дорожке, Как пастушонок мил, белоголов, Он шел на сеновал и нес в лукошке Сто звезд, сто песен, сто колоколов.