Собрание сочинений. Том 46 часть 2

Энгельс Фридрих

(Не с количеством применяемого труда, как это сказано у г-на Мальтуса, а в сравнении с выплаченной заработной платой.) (Следовательно, совершенно правильным будет утвер¬ждение, что прибыль капиталиста изменяется вместе с измене¬нием стоимости 3/4 его продукта в сравнении с затратами на накопленный труд, т. е. прибыль относится к совокупному капиталу, который был авансирован (10 : 100), как каждая часть совокупного продукта (110) относится к соответствующей ей части затрат.)

«Например»,— продолжает Мальтус,— «фермер затрачивает в земле¬делии 2 000 ф. ст., в том числе 1 500 на семена, содержание лошадей, износ своего основного капитала и т. д. — и 500 на непосредственный труд, а его выручка в конце года составляет 2 400 ф. ст. Прибыль такого фермера составит 400 на 2 000 ф. ст., т. е. 20%. И столь же ясно, что если мы возь¬мем 1/4 стоимости продукта, т. е. 600 ф. ст., и сравним ее с суммой, выпла¬ченной в виде заработной платы за непосредственный труд, то в результате получится точно такая же норма прибыли» («Principles of Political Eco¬nomy», 2nd edition, London, 1836, стр. 267—268).

(Столь

же ясно, что если мы возьмем 3/4 стоимости продукта, т. е. 1 800 ф. ст., и сравним их с суммой, затраченной на накоплен¬ный труд, т. е. с 1500 ф. ст., то в результате получится точно такая же норма прибыли. 1 800 : 1 500 = 18 : 15 = 6 : 5. Но отношение 6 : 5 означает, что норма прибыли равна 1/5, т. е. 20%.)

(Мальтус имеет здесь в виду две различных арифметических формулы, которые он смешивает: во-первых, если на капитал в 100 я получаю 10, то на каждую часть этих 100 я получил не 10, а 10%; следовательно, на 50—5, на 25—21/2 и т. д.; на 100 получить 10 значит на каждую часть этих 100 получить 1/10, и таким образом прибыль должна принять вид 1/10 прибыли на заработную плату, и если она равномерно распределена на все части капитала, то я могу сказать, что норма прибыли на совокупный капитал изменяется вместе с нормой прибыли, приходящейся на каждую из его частей, следовательно, также, например, на ту часть, которая авансирована на заработную плату; во-вторых, если я на 100 получил 10% прибыли, то совокупный продукт равен 110. Если заработная плата состав¬ляла 1/4 затрат, т. е. 25, то теперь она составляет только 5/22 от 110; иными словами, заработная плата составляет теперь часть, на 1/44 меньшую первоначальной, и она будет составлять меньшую часть совокупного продукта в той же самой пропор¬ции, в какой продукт возрос по сравнению с первоначальным [капиталом].. Это опять-таки всего лишь иной способ подсчета; I0 составляют 1/10 от 100, но только 1/11 от 110. Я могу, таким образом, сказать, что по мере увеличения совокупного продукта каждая из соответственных частей первоначального капитала составляет пропорционально меньшую часть совокупного про¬дукта. Это — тавтология.)

В своем сочинении «The Measure of Value stated and illust¬rated» (London, 1823) Мальтус утверждает, что «стоимость труда» является «постоянной» и поэтому вообще является истинной мерой стоимости.

«Любое данное количество труда должно иметь такую же стоимость, как и та заработная плата, которая распоряжается им, или на которую оно фактически обменивается» (стр. 5).

Здесь, конечно, речь идет о наемном труде. Истина же, на¬против, заключается в том, что всякое данное количество труда равно тому же самому количеству труда, выраженному в каком-нибудь продукте; т. е. каждый продукт есть лишь определенное количество труда, овеществленное в стоимости продукта, кото¬рая измеряется этим количеством труда по отношению к дру¬гим продуктам. Заработная плата, конечно, выражает собой стоимость живой рабочей силы, но отнюдь не стоимость [VI—5] живого труда [не стоимость, создаваемую живым трудом], которая, напротив, выражается в заработной плате плюс прибыль. Заработная плата есть цена необходимого труда. Если бы рабочему, для того чтобы прожить, необходимо было работать шесть часов, и он производил бы для самого себя как простой рабочий, то он получал бы ежедневно товар, содержа¬щий шесть часов труда, ценою, скажем, в 6 пенсов. Капиталист же заставляет рабочего работать 12 часов, а платит ему 6 пен¬сов. Он платит ему за час 1/2 пенса. Все это означает, что данное, 12-часовое количество труда стоит 12 пенсов, и 12 пенсов, дей¬ствительно, представляют собой ту стоимость, на которую обменивается продукт, когда он поступает в продажу.

С другой стороны, при помощи этой стоимости, если бы капи¬талист имел возможность вновь вложить ее целиком в один лишь труд, он получает в свое распоряжение 24 часа труда. Поэтому заработная плата дает возможность распоряжаться гораздо большим количеством труда, чем тот труд, который в ней содержится. Данное количество живого труда действи¬тельно обменивается на гораздо меньшее количество накоплен¬ного труда. Единственное, что несомненно, — это то, что цена труда, заработная плата, всегда должна выражать то коли¬чество труда, которое необходимо рабочим для того, чтобы у них душа держалась в теле. Оплата какого-либо количества труда всегда должна быть равна тому количеству труда, кото¬рое рабочий должен затратить на воспроизводство самого себя. В рассмотренном выше случае капиталист заставил бы работать двух рабочих, каждого в течение 12 часов — а вместе в течение 24 часов — при помощи количества труда, доставленного одним рабочим. В приведенном примере продукт был бы обменен на дру¬гой продукт стоимостью в 12 пенсов, или на 12 рабочих часов, и поэтому капиталисту досталась бы прибыль в 6 пенсов (содержа-щаяся в продукте прибавочная стоимость для капиталиста).

Стоимость продуктов определяется содержащимся в них трудом, а не той частью содержащегося в них труда, которая оплачена предпринимателем. Стоимость продукта конституи¬руется произведенным, а не оплаченным трудом; заработная же плата выражает только оплаченный труд, а никоим образом не произведенный труд. Размер этой оплаты зависит от произво¬дительности труда, так как последняя определяет количество необходимого рабочего времени. А так как эта заработная плата конституирует стоимость труда (если рассматривать самый труд как товар), то эта стоимость всегда является пере¬менной величиной и меньше всего — величиной постоянной. Количество труда, выполняемого рабочим, весьма отличается от того количества труда, которое накоплено в его рабочей силе, или которое необходимо для воспроизводства его рабочей силы. Но рабочий не продает в качестве товара то употребле¬ние, которое

из него сделают, он продает себя не как причину, а как результат. Послушаем, как г-н Мальтус выбивается из сил, чтобы справиться с этим делом:

«Условия предложения товаров не требуют, чтобы товары всегда сохраняли ту же самую относит льную стоимость, но требуют, чтобы каждый товар сохранял свою надлежащую естественную стоимость, или возможность получить те предметы, которые обеспечат производителю ту же самую способность производства и накопления… Прибыль исчис¬ляется на основе затрат, необходимых для производства… Специфические затраты капиталистов состоят не из сукна, а из труда; и так как ника¬кой иной предмет не может представлять данное количество труда, то ясно, что именно то количество труда, которым распоряжается товар, а не количество какого-либо иного товара, может представлять условия его предложения, или его естественную стоимость» (там же, стр. 17—18).

Уже из того, что затраты капиталиста состоят из труда, Мальтус мог бы понять, что дело тут нечисто. Предположим, что ss часов представляют собой необходимое рабочее время; А и В — два парня, каждый из которых работает на самого себя, но которые обмениваются друг с другом. А работает 6 часов, В — 12 часов. Если теперь А хочет съесть те 6 часов, на которые В проработал больше, чем А, хочет потребить продукт 6 добавочных часов, которые проработал В, то он не может ему дать ничего, кроме 6 часов живого труда, предположим, следующий рабочий день. Итак, В имеет продукт, равный 6 рабочим часам, сверх того, что имеет А. Предположим теперь, что при этих обстоятельствах он вообразил себя капиталистом и вовсе перестал работать. Тогда на третий день, для того чтобы получить от А б часов живого труда, ему нужно было бы только отдать за них свой накопленный продукт, равный 6 часам, и как только он совершил бы этот обмен, ему при¬шлось бы или снова самому приняться за работу, или умереть с голоду. Но если В будет продолжать работать для А по 12 ча¬сов, а А будет продолжать работать 6 часов для себя и 6 часов для В, то они будут обменивать друг с другом точно по 12 часов.

Естественная стоимость товара, говорит Мальтус, заклю¬чается в том, что она при обмене снова дает своему владельцу ту же самую способность производства и накопления. Его товар состоит из двух количеств труда: из некоторого количества накопленного труда плюс некоторое количество непосредствен¬ного труда. Следовательно, если он обменивает свой товар на некоторый другой товар, который содержит точно такое же количество совокупного труда, то его способность к произ¬водству и накоплению, по меньшей мере, осталась той же самой, одинаковой. Однако она возросла, так как некоторая часть непосредственного труда ничего не стоила владельцу товара, а он ее все-таки продает. Но Мальтус приходит к заключению, что то количество труда, из которого состоит товар, представ¬ляет собой только оплаченный труд и, следовательно, равно сумме заработной платы, т. е. что заработная плата является измерителем стоимости товара. Если бы все количество труда, содержащееся в товаре, было оплачено, то доктрина г-на Маль¬туса была бы правильной, но столь же правильно было бы и то, что его капиталисту не пришлось бы делать никаких «затрат труда» и что он совершенно утратил бы свою «способность к накоплению».

Откуда возьмется прибыль, если не будет дарового труда? Да, думает г-н Мальтус, [прибыль есть] заработная плата за накопленный труд. Но так как выполненный труд перестал работать, то прекратилась его связь с заработной платой. Правда, продукт, в котором он существует, мог бы снова быть обменен на живой труд. Предположим, что этот продукт равен 6 рабочим часам; тогда рабочий отдавал бы 6 живых рабочих часов, а получал взамен затраты, выполненные в течение 6 рабочих часов у капиталиста, который, таким образом, не подвинулся бы ни на шаг вперед. Живой труд очень скоро завладел бы его мертвым трудом. Мальтус же приводит такой довод: так как «никакой иной предмет не может представлять данное количество труда», то естественная стоимость товара состоит из того «количества труда, которым распоряжается товар, а не из количества какого-либо иного товара». Это означает, что данное количество труда может быть представлено только некоторым количеством живого (непосредственного) труда. В действительности не только не «никакой иной», но каждый предмет может представлять данное количество труда, а именно — каждый такой предмет, в котором содержится то же самое количество труда. Но Мальтусу хочется, чтобы содер¬жащееся в товаре количество труда измерялось, было бы равно не тому количеству живого труда, которое он может привести в движение, а тому количеству оплаченного труда, которое он приводит в движение.

Предположим, что товар содержит в себе 24 рабочих часа. Мальтус полагает, что капиталист на этот товар может купить 2 рабочих дня; если бы капиталист полностью оплачивал труд, или если бы количество выполненного труда было равно коли¬честву оплаченного живого труда, то при помощи 24 рабочих часов выполненного труда капиталист мог бы купить только 24 рабочих часа живого труда, и его «способность к накопле¬нию» исчезла бы. Однако капиталист оплачивает рабочему не рабочее время, не количество труда, а только необходимое рабочее время, заставляя его остальное время работать даром. Поэтому при помощи 24 часов проработанного рабочего вре¬мени он, быть может, приведет в движение 48 живых рабочих часов. Поэтому в действительности одним часом выполненного труда капиталист оплачивает два часа живого труда и в резуль¬тате этого выигрывает при обмене 100%. Стоимость его товара теперь равна 48 часам, но отнюдь не равна заработной плате, на которую был обменен товар, и не равна той заработной плате, на которую он вновь будет обменен. Если капиталист будет продолжать [расширять дело] в той же пропорции, то за 48 часов выполненного труда он купит 96 часов живого труда.