Собрание сочинений. Том 46 часть 2
Шрифт:
Более важным и уместным является сомнение относительно того, образует ли фонд жизненных средств, т. е. заработная плата, часть капитала, и здесь-то и проявляется вся путаница экономистов.
«Говорят, что оплата рабочего есть капитал, так как капиталист авансирует ее рабочему. Если бы существовали только такие рабочие семьи, которым хватало бы средств на то, чтобы прожить год, то не существовало бы заработной платы. Рабочий мог бы сказать капиталисту: ты авансируешь капитал для общего дела, я вношу труд; мы распределим между собой продукт в таких-то и таких-то пропорциях. Как только про¬дукт будет реализован, каждый возьмет свою часть» (Росси, стр. 369— 370). «Тогда не существовало бы никаких затрат на рабочих. Тем не менее рабочие потребляли бы даже и в том случае, если бы работа приостанови¬лась. То, что они потребляли бы, относится к фонду потребления, а отнюдь не к капиталу. Следовательно: затраты на рабочих вовсе не необходимы. Стало быть,
И дальше:
«В сущности рабочий потребляет не имущество капиталиста, а свое собственное; то, что ему дают в виде оплаты труда, есть его доля в про¬дукте» (стр. 370). «Договор капиталиста С рабочим не есть феномен производства… Предприниматель идет на это соглашение, потому что оно может облегчить производство. Но это соглашение есть не что иное, как вторичная операция, операция совсем иного рода, привитая к производительной операции. При иной организации труда она может исчезнуть. Даже в настоя¬щее время существуют такие виды производства, где этого нет. Таким образом, заработная плата представляет собой одну из форм распределе¬ния богатства, а не элемент производства. Та часть фондов, которую предприниматель предназначает на выдачу заработной платы, не со¬ставляет части капитала… Это есть совсем особая операция, которая, несом¬ненно, может содействовать развитию производства, но которую нельзя назвать прямым орудием производства» (стр. 370).
«Представить себе мощь труда, отвлекаясь при этом от средств суще¬ствования рабочих во время процесса производства, значит представить себе нечто фантастическое. Кто говорит труд, кто говорит мощь труда, тот в то же время говорит: рабочий и средства существования, рабочий и зара¬ботная плата… Тот же самый элемент вновь появляется под названием капитала, как будто бы одна и та же вещь могла одновременно входить в состав двух различных орудий производства» (стр. 370, 371),
Здесь имеет место большая путаница, оправданием которой может служить то, что Росси ловит экономистов на слове и отождествляет орудие производства как таковое с капиталом. Прежде всего, Росси вполне прав в том, что наемный труд не является абсолютной формой труда, но он забывает при этом, что и капитал точно так же не является абсолютной формой средств труда и материала труда и что эти две формы [наемный труд и капитал] представляют собой одну и ту же форму в виде различных моментов и потому стоят и падают вместе; вот по¬чему нелепо, что Росси говорит о капиталистах без наемного труда.
Рассмотрим его пример с рабочими семьями, которые могут прожить целый год без капиталиста, а следовательно, являются собственниками своих условий производства и выполняют необ¬ходимый для себя труд без разрешения господина капиталиста. Поэтому капиталист, которого Росси заставляет прийти к рабо¬чим со своим предложением, является лишь производителем орудий производства. То, что он приходит к рабочим, представ¬ляет собой лишь опосредствованный обменом результат разделения труда. Даже без всякого соглашения — путем простого обмена — капиталист и рабочие затем распределяют между собой совместно произведенный продукт. Этот обмен и есть распределение, никакого соглашения для этого не нужно. То, что при этом обменивают рабочие семьи, представляет собой абсолютный или относительный прибавочный труд, который стал для них возможен благодаря орудию: либо новый труд в какой-нибудь другой отрасли, выполняемый ими наряду с их прежним трудом, за счет которого они могли жить из года в год до появления капиталиста, либо [прибавочный труд, осуществля¬емый] путем применения орудия в их прежней отрасли труда. Здесь г-н Росси превращает рабочего во владельца, обмени¬вающего свой [VI—12] прибавочный труд, и, таким образом, благополучно вытравляет в нем последнюю черту, которая могла бы характеризовать его как наемного рабочего; но тем самым он также и в орудии производства вытравляет последнюю черту, которая делает орудие капиталом.
Верно, что рабочий «в сущности потребляет не имущество капиталиста, а свое собственное», но не потому, как полагает г-н Росси, что это только соответственная часть продукта, а потому, что это — соответственная часть его продукта, и оплата рабочего, если отбросить видимость обмена, состоит в том, что часть дня он работает на себя, а другую часть на капиталиста; при этом рабочий вообще получает разрешение работать лишь в том случае, если выполняемый им труд допускает подобное деление. Сам меновой акт, как мы уже видели,
Но, говорит Росси, заработная плата фигурирует в расчете дважды: один раз как капитал, другой раз как труд и, таким образом, представляет два различных орудия производства. Если заработная плата представляет орудие производства — труд, то она не может представлять орудие производства — капитал. Здесь имеет место путаница, которая также объясняется тем, что Росси принимает всерьез ортодоксальные экономиче¬ские различения. В производстве заработная плата фигурирует только один раз, в качестве фонда, предназначенного для пре¬вращения в заработную плату, как потенциальная заработная плата. Как только она превратилась в действительную заработ¬ную плату, она уже выплачена и фигурирует только в потреб¬лении, в качестве дохода рабочего. Но то, что обменивается на заработную плату, представляет собой рабочую силу, которая совсем не фигурирует в производстве, где фигурирует только ее использование — труд. Труд выступает как орудие производ¬ства стоимости, потому что он не оплачен, т. е. не представлен в виде заработной платы. Как деятельность, создающая потре¬бительную стоимость, труд также не имеет ничего общего с наемным трудом. Заработная плата в руках рабочего — уже не заработная плата, а фонд потребления. Только в руках капи¬талиста она представляет собой заработную плату, т. е. ту часть капитала, которая предназначена для обмена на рабочую силу. Для капиталиста заработная плата воспроизвела могущую вновь поступить в продажу рабочую силу, так что с этой стороны само потребление рабочего происходит в интересах капиталиста. Он вовсе не оплачивает самый труд, а только рабочую силу. Ко¬нечно, делать это он может лишь благодаря активности самой этой рабочей силы.
Если заработная плата выступает дважды, то не потому, что она дважды представляет два различных орудия производства, а потому, что один раз она выступает с точки зрения производ¬ства, а другой раз — с точки зрения распределения. Но эта определенная форма распределения не является каким-то про¬извольным соглашением, которое могло бы быть иным, она обусловлена формой самого производства; она представляет собой лишь один из собственных моментов производства, рассматриваемый в другом определении.
Стоимость машины, разумеется, образует одну из частей ка¬питала, вложенную в нее, но как стоимость машина ничего не производит, хотя машина и приносит доход фабриканту. Зара¬ботная плата точно так же не представляет труд в качестве орудия производства, как стоимость не представляет машину в качестве орудия производства. Заработная плата представляет лишь рабочую силу, а так как стоимость рабочей силы существу¬ет в качестве капитала отдельно от рабочей силы, то заработная плата представляет часть капитала.
Поскольку капиталист присваивает себе чужой труд и при помощи этого присвоенного труда снова покупает труд, заработ¬ная плата —• т. е. представитель труда — выступает, если угод¬но г-ну Росси, дважды: 1) как собственность капитала, 2) как представитель труда. Росси беспокоит, собственно говоря, то, что заработная плата является представителем двух орудий производства — капитала и труда; он забывает, что труд как производительная сила включен в капитал, и в качестве труда in esse , а не in posse , он отнюдь не является орудием произ¬водства, отличающимся от капитала, а только впервые превра¬щает капитал в орудие производства. Что же касается различия между заработной платой, составляющей часть капитала и одно¬временно — доход рабочего, то об этом мы будем говорить в разделе о прибыли и проценте, которым заканчивается эта первая глава о капитале .}
[7) ТЕОРИЯ РИКАРДО КАК ОТРАЖЕНИЕ КЛАССОВЫХ АНТАГОНИЗМОВ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА]
{Ссылаясь на свою упоминавшуюся выше работу «The Measure of Value Stated and Illustrated» [London, 1823], Мальтус снова возвращается к тем же вопросам в своих «Definitions in Political Economy», London, 1827. Он говорит там:
«До г-на Рикардо я не встречал ни одного автора, который употреблял бы когда-либо термин заработная плата, или действительная заработная плата, в таком смысле, который подразумевает некоторую пропорцию. Прибыль, действительно, подразумевает некоторую пропорцию; и норма прибыли всегда справедливо выражалась в процентах по отношению к стоимости авансированного капитала. Но что касается заработной платы, то ее повышение или понижение всегда рассматривали не в зависимости от той пропорции, в какой она может находиться ко всему продукту, полу¬чаемому благодаря определенному количеству труда, а в зависимости от большего или меньшего количества определенного продукта, получаемого рабочим, или в зависимости от того, дает ли этот продукт больше или меньше власти распоряжаться предметами необходимости и удобства» (стр. 29—30).