Собрание сочинений

Гримм Якоб и Вильгельм

Стали дети подрастать, становиться большими и хорошеть; с ними вместе росли и лилии, и жеребята.

И сказали дети отцу: "Батюшка, мы хотим сесть на наших золотых коней и поехать странствовать по белу свету".
– "Не знаю, как я это перенесу, когда вы от меня уедете и вестей от вас не будет", - отвечал им отец.

Дети сказали: "Эти две золотые лилии останутся здесь, и по ним вы всегда будете знать, каково нам живется на белом свете - будут они свежи, значит, и мы живы; если они поблекнут, значит, мы нездоровы, а если опадут, то значит, что уж нас нет в живых".

Они

поехали странствовать и прибыли в гостиницу; в той гостинице было много всякого люда в сборе, и когда все они увидели золотых близнецов, то стали смеяться и издеваться над ними.

Один из близнецов, услышав эти насмешки, застыдился, повернул коня и вернулся к отцу, отказавшись от намеренья странствовать по свету, другой же поехал далее и достиг большого леса.

И когда уж он собирался в тот лес въезжать, люди стали поговаривать: "Не следовало бы вам через тот лес проезжать, потому что он полнехонек разбойников, от которых вам несдобровать, и даже может случиться, когда они заметят, что и вы сами золотой, и конь у вас золотой же, что они вас убьют!"

Но он не дал устрашить себя и сказал: "Я должен и обязан через этот лес проехать".

При этом взял он несколько медвежьих шкур и прикрыл ими себя и своего коня так, что золота было совсем не видать; затем смело пустился в лес.

Проехав немного, заслышал он шорох в кустарниках и различил голоса, которые между собой переговаривались.

С одной стороны слышалось: "Вот он едет!" - ас другой: "Ну его! Это какой-то оборванец, и гол, и беден, как церковная крыса, - стоит ли его трогать?" Так и проехал молодец через весь лес вполне благополучно.

Однажды приехал он в деревню и увидал там девушку, такую красавицу, что она показалась ему лучше всех на свете.

Возгоревшись такою сильною любовью, он пошел прямехонько к ней и сказал: "Я полюбил тебя от всего сердца - хочешь ли ты быть моею женою?"

Он и девушке понравился настолько, что та, немало не сомневаясь, согласилась и сказала: "Да, я согласна быть твоею женою и буду верна тебе до гроба".

Вот и назначили они день свадьбы, и в самое то время, когда пир был в разгаре, прибыл отец невесты, и когда увидел, что дочь его празднует свадьбу, то очень удивился и сказал: "А где же жених?"

Она показала ему на жениха, который все еще был окутан своими медвежьими шкурами. "Никогда не допущу, чтобы простой охотник женился на моей дочери!" - сказал отец и собирался его убить.

Но невеста стала просить отца и сказала: "Он мне муж, и я его сердечно люблю", - и так укротила гнев отца.

Однако же он еще не мог успокоиться, так что и на следующее утро, ранешенько поднявшись, он захотел видеть мужа своей дочери и своими глазами убедиться в том, что он простой бедняк и проходимец.

Заглянув в спальню дочери, он увидел на постели красивого молодого человека, с ног до головы золотого, и все его медвежьи шкуры на полу около кровати.

Тогда он потихоньку удалился и подумал: "Как это хорошо, что я все же сумел совладать со своим гневом - иначе я бы совершил большое преступление".

А молодцу тем временем снилось, что он выезжает на охоту

и охотится за превосходным оленем, и когда он поутру проснулся, то сказал своей новобрачной: "Я хочу ехать на охоту".

Та за него побоялась и просила его не ездить, и говорила: "С тобой легко может приключиться какое-нибудь несчастие". Но он отвечал ей: "Я должен и обязан ехать".

Он поднялся с постели и выехал в лес, и вскоре перед ним явился чудный олень: ни дать, ни взять, как во сне ему снилось.

Он в него прицелился и уже собирался стрелять, но олень пустился бежать.

Он погнался за ним через пень и колоду и гнался целый день, не чувствуя утомления; а вечером олень скрылся у него из глаз. И когда молодец огляделся кругом, то увидел перед собой маленькую избушку, а в избушке - ведьму.

Он постучался у двери, и вышла к нему старушоночка с вопросом: "Чего ты тут бродишь так поздно в дремучем лесу?" Он спросил ее: "А не видала ли ты оленя?" - "Да, видела, - отвечала ведьма, - я того оленя знаю".

В это время выбежала из избушки собачонка и стала громко лаять на молодца. "Замолчишь ли ты, злая жаба?
– крикнул он на нее.
– Замолчи, не то пристрелю тебя!" - "Как, мою собачку - пристрелишь?" - гневно крикнула ведьма и обернула молодца в камень придорожный.

И тщетно ждала новобрачная его возвращения, и думала: "Верно, случилось с ним то, чего я так опасалась и что так тяготило мое сердце предчувствиями".

А между тем брат молодца, оставшийся дома, глянул как-то на золотые лилии и увидел, что одна из них вдруг опала. "Боже мой!
– сказал он.
– С братом случилось большое несчастье - я должен сейчас же ехать на поиски его, и может быть, мне еще удастся его спасти!" - "Останься дома, - сказал отец, - ведь если я еще и тебя потеряю. Что я тогда стану делать?" Но тот стоял на своем: "Я должен и обязан ехать".

Сел он на своего золотого коня и поехал, и прибыл в тот лес, в котором его брат камнем лежал.

Старая ведьма вышла к нему из избушки, окликнула его и тоже хотела околдовать, но он знал, что нужно делать, не приблизился к ней, а крикнул ей издали: "Я пристрелю тебя сейчас же, если ты не оживишь моего брата!"

Ведьма очень неохотно ткнула пальцем в камень, и камень тотчас обернулся прежним добрым молодцем.

Оба брата, снова свидевшись, обрадовались друг другу, целовались и миловались, и поехали из леса вместе - один домой, к отцу, другой - к своей новобрачной.

И сказал отец молодцу: "Я и до твоего приезда уже знал о том, что ты спас своего брата, потому что золотая лилия опять поднялась и расцвела".

И так они стали жить и поживать в довольстве и в добре до самой своей смерти.

Бедняк и богач

Давным-давно это было - в то время, когда еще сам Господь на земле среди людей странствовал. Случилось, что однажды вечером почувствовал Господь усталость, и ночь застала его на дороге, прежде чем он успел дойти до гостиницы. И вот увидал он перед собою при дороге два дома, один против другого; один - большой и красивый, а другой - маленький и бедный; большой принадлежал "богачу, а маленький - бедняку.