Собрание стихотворений 1934-1953
Шрифт:
Приснилось мне мое возникновение:
Мой смертный пот два раза падал в море
Кормящее. И морю надоели
Рассолы слез Адамовых, и там,
Там – новый человек?– Ищу я солнце.
18. МОЙ МИР ПИРАМИДА
1.
Пол-сына есть отец, когда удвоен
Адам на корабле уже пустом,
Пол-сына – это мать, ныряльщик в
Рог похоти в молочном изобилии.
Гроза. Их тени движутся ритмично...
Так неожиданно рождение потом!
Пол-сына, вроде, все-таки замерзло,
Пока весна ржавея, пузырилась,
И семя с тенью бормотало глухо.
Пусть половина призраков замерзла –
Любовь взошла, и струйка молока,
Взлетев, забьет фонтаном из соска !
Обломки половинок бок о бок
Стучались в сон, толпясь среди морей
В приливах тьмы голов и пузырей,
И что-то пело в том начале мира.
Со смехом удалось ему и ей
Проткнуть в могиле спящего вампира.
Обломки, сшитые из лоскутов,
Вбежали на копытцах в мир ветров
Сквозь дикий лес, что полон омерзенья,
И в темноте засевший цианид
Враждебный таинству совокупленья
Извивами гадючьих кос грозит!
Каков цвет славы? Ну а смерти цвет ?
В игле дыру пробить и уколоть
Через наперсток палец необъятный
И бессловесный. Он еще не плоть,
Но, запинаясь, только зарожден,
Слепит глаза и сеет хаос он.
2.
Весь мир мой – пирамида. На соленых
И охристо-пустынных срезах лета
Рыдает эта мумия. В пеленах
Сгибается египетский доспех,
Но сквозь смолу скребусь я к звездной кости
И к солнцу ложному, что цвета крови.
Мой мир – тот кипарис и та долина…
Как снова сделать целой плоть под градом
Австрийского огня? Сквозь гром я слышу
Все барабаны мертвецов моих.
Кишки тех изрешеченных парней
Еще змеятся по холмам костей.
И крики – «Или, или, Савахвани!» –
За переправою на Иордане
Моя могила полита водой.
Из Арктики? Из тех морей. что к югу?
На гефсиманскую тюрьму в мой сад…
И все, кто отыскать меня хотят
По следу Азии – меня теряют.
А я уже в Уэллсе. Половинки
С копытцами качаются в прибоях
И в ракушках плутают. Враг рождений,
Чёрт с огненными вилами не даст
Понюхать пятки нового младенца,
Мешает сплетничать колоколам.
И
Кто сдует смерть? А в чем вся слава цвета?
В совокупленье! Я вдуваю в вену
Невнятной смерти темное перо.
Младенец тайный, на волнах качаюсь.
…Качается, работая, бедро!
19. ВСЁ ВСЁ!
1.
Всё всё! Рычаг сухих миров.
Морская твердь – эпоха льдов.
Масла – во всем. Обломок лавы.
Город весны. И поворот
Цветка к земле, и колесо
Огня – вращенье городов.
Но как же, как же плоть моя?
Пустая пашня – бурой тенью.
Соски морей. Желёз явленье.
Всё, всё и всё. И плоть – в движенье,
Грех. Костный мозг. Возникновенье.
Вся плоть – рычаг сухих миров.
2.
Не бойся мира в час труда.
Не бойся сердца в клетке ребер
Стальных. Не бойся никогда
Химической и ровной крови,
Миров размалывающих и
Тяжелых топотов машинных,
Курка. Серпа... Тех искр старинных,
Что кремень сыплет в миг любви.
С ослиной челюстью Самсон.
Грех плоти знай! Запоры клеток
И серпоглазый ворон. Он
Тут заперт до скончанья света.
Рычаг всех рычагов. И это –
Торопит звуки граммофон.
Лицо любовника послушно,
А искры кремня сыплют стон.
3.
Всё, всё и всё. Миры мертвы.
И призрак с призраком сольется.
Тот, кто грядущим заражен,
Получит по пути из лона
Начала формы. А пока –
До первой капли молока –
Удар металла по живой
Моей ж плоти через шкуру.
На смертном круге квадратура
Миров, взорвавшихся травой.
Цвети, взаимопроникновенье
Людское! Спаренный бутон.
Свет из зенита вспламенен
Виденьем плоти. Продвиженье
Безвестных масел моря – ввысь.
В мирах любви огни сплелись.
Всё, всё и всё – одно цветенье.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ (1936)
20. Я ВИЖУ СВОЙ ОБРАЗ
1.
Я вижу свой образ на двух уровнях сразу, словно верхом на себе. Выкованный