Поезд по мостам пылил,резал ночь с разгона…Парень ехал в тамбурежесткого вагона.На окно высокоеопершись затылком,парень пил «Особую»прямо из бутылки.Он не брал закуски,выл с тоскою пьяной:– Еду я к Маруське,девке окаянной!Путь-дорога длинная,двадцать два дня…Улица Неглинная,примешь ли меня?Улица хорошая, —больше ничего, —громким было прошлоесына твоего.Повернула зимушкавсе наоборот…Колыма-Колымушка —северный курорт!Так что не утешитглупый разговор.Я ведь — отсидевший!Я ведь — во-о-р!Похрустят сотенкис месяц или два…Только…может, все-таки…нужен я?А?Или…как ни трогай…как ни гляди…мне опять дорога?..Парень! Погоди!Раз уж крыть нечем,может, помогу, —я тебе отвечу,парень, как смогу.У тебя из многих,как ты ни крути,будут две дороги,будут два пути.Первый: братцы-урки,была не была! —В темных переулкахтемные дела.Может, он и легче…Только, все сгубя,этот путь далечезаведет
тебя.Этот путь протянетсядолгие года.Насовсем ты, парень,пропадешь тогда.Слышишь? — будет хуже,сгинешь ни за грош!..А насчет «Не нужен» —это ты врешь!Ноешь про такое,душу теребя.Врешь, чтоб успокоитьсамого себя.…Говоря по совести,все вокругждет твоих мозолистых,сильных рук.Грубо, не жалеючи,кончу разговор:будет потруднее, чембыло до сих пор!Голову ломаешь,о судьбе скорбя?Люди, —понимаешь? —Люди ждут тебя!А в конце у повеститихие слова.Дело было в поездеЛенинград – Москва.Было тихо,толькослышалось одно:дребезжало тонков тамбуре окно.Торопливо по лесугрохотал состав…Парень спал,мозолистыерукиразметав.
Речка Иня
Над ущельями, над сутолокой круч,над дорогой, убегающей вниз,уцепившийся за солнечный луч,жаворонок легкий повис.Я его не слышу.Для меняжаворонок этот — не в счет.Я пришел туда, где течетмаленькая речка Иня.Что, казалось бы, такого в ней?Ручеек течет меж камней.Переплюнуть можно,вброд перейти,перепрыгнуть без усилий почти.Речка, речка! Понимаешь ли ты,почему по перекрученной тропея пришел твоей напиться воды,я пришел за песней к тебе?…В белой пене, в тучах брызг сгорячавниз, в долину, ты летишь с вышины,вдохновенно и сердито урчаи локтями раздвигая валуны.Холод тонких мартовских льдинты несешь в темно-зеленом нутре…У меня приятель есть один, —он скривился б, на тебя посмотрев.Он сказал бы, брови выгнув в дугу,оглядев твой бешеный бег:– Этих глупых маленьких рекя никак понять не могу.Для чего они? Кому нужны?И вообще зачем в них вода?Если в речке нет глубины,разве ж это речка тогда?Разве ж она сможет, звеня,славу о себе пронести?..Ты прости его, речушка Иня!Несмышленый он еще.Ты прости.
Ожидание
Так любимых не ждут у порога.Так к больному не ждут врача…Пыль на рыжих степных дорогах —хоть картошку пеки – горяча.Люди мнут фуражки в руках,от полей глаза отводя…Я впервые увидел,какждут дождя.Ждут, выдумывая всевозможные сроки,ждут, надеясь на чудо,ждут, матерясь:– Пусть дороги развозит!Плевать на дороги!Лишь бы дождь.Пусть тогда, хоть по горло, грязь. —А земля горит.От жары — как в броне.А земля говорит:– Помогите мне!Без воды, без дождябольше я не могу…Помогите!Ведь яне останусь в долгу! —Как ей скажешь:– Выдержи! Подожди! —Чем поможешь?Минуты, как вечность, идут…Люди ждут и молчат.Люди курят и ждут…Ты мне пишешь:в Москве у вас снова дожди.Снова дождь.По бульвару опять не пройдешь.Снова дождь.По обочинам мчат ручейки.Дождь идет по Москве —теплый, ласковый дождь…Там скрываются от него, — чудаки! —надевают плащи,открывают зонты,начинают погоду ругать с утра,ходят хмурые…Если б увидела ты,как, негаданно вымахнув из-за бугра,мчит, дороги не разбирающий,через поле к нам напрямик,так пылящий, будто пылающий,сельсоветовский грузовик.Председатель выпрыгивает на ходу,он кричит,а глаза блестят, как от голода:– Будет дождь!Мне сейчас… звонили из города… —Пошатнулся.И дальше, словно в бреду: —Туча… мне звонили… свернула сюда…к нам идет…Если мимо, то… быть… беде…Ты мне пишешь, что вам надоела вода.Напиши,напиши мне об этой воде!О дождях напиши мне!О том, как тяжелвоздух перед грозой…На погоду не жалуйся!Напиши, чтоб он был, этот дождь,чтоб он шел!Пожелай нам ливня,пожалуйста.
«Любовь. Мы об этом читали в книжках…»
Любовь. Мы об этом читали в книжках.Любовь. Мы такое понять не могли.Но постепенно мужали мальчишкии вот до нее доросли.А помнишь — мы с ней не хотели знаться,и часто, пути для себя выбирая,ее мы считали, лет до тринадцати,чувством, которое все презирают.Строгая кинжалы ножом перочинным,ровесниц вгоняя сраженьями в трепет,решали мы, что настоящий мужчина —тот, который девчонок не терпит,а если случалось, то знал любой,смеясь, читали на стенах прохожие:Вова + Лида = любовь.А тут – не такая! А тут – не похожая.А тут — то близкая, то далекая,пришла и выволокла на улицу.Первая (мне говорили: легкая),верная (мне говорили: забудется!).Мне говорили: ни в коей мерелюбовь пошатнуть тебя не должна!Мне говорили,а я не верил…Мне говорили так,а онаопять будоражила и удивляла,то криком крича, то дразня, то играя.Смеяться и плакать она заставляла,и не было ей ни конца, ни края!Она была в жестах,в улыбках и взглядах,она была в ссорах, в словах откровенных,она была в каждом движенье и в клятвах,наивных, смешных, но действительно верных…
Отрывок из поэмы «Совесть»
…В девятьсот семнадцатом родился,Не участвовал и не судился,В оккупации не находился,Не работал, не был, не умею,Никаких знакомых не имею.Родственников за границей нету,Сорок три вопроса и ответа,Сорок три вопроса и ответа —Просто идеальная анкета.……………………………………………………Одного вопроса нет в анкете.Нет того, что в сердце нам стучится,Ханжескому пафосу противясь,А когда ты думать разучился,Несгибаемый, как пень, партиец?Твердым шагом проходил в президиум,Каялся, когда кричали: «Кайся!»И не падал, и не спотыкался,Потому что, кто ж споткнется сидя…
Да, мальчики!
Мы – виноваты.Виноваты очень:Не мы с десантом падали во мглу.И в ту — войной затоптанную — осеньмы были не на фронте, а в тылу.На стук ночной не вздрагивали боязно.Не видели ни плена, ни тюрьмы!Мы
виноваты,что родились поздно.Прощенья просим:виноваты мы.Но вот уже и наши судьбы начаты.Шаг первый сделан — сказаны слова.Мы начаты — то накрепко, то начерно.Как песни, как апрельская трава.Мы входим в жизнь.Мы презираем блеянье.И вдруг я слышу разговор о том,что вот, мол, подрастает поколение.Некстати… непонятное… Не то…И некто — суетливо и запальчиво, —непостижимой злобойувлечен,уже кричит, в лицо нам тыча пальцем:«Нет, мальчики!»Позвольте, он – о чем?О чем?Нам снисхождения не надо!О чем?И я оглядываю их:строителей,поэтов,космонавтов —великолепных мальчиков моих.Не нам брюзжать,не нам копить обиды:и все ж таки во имя всей земли:«Да, мальчики!» —которые с орбиты космическойв герои снизошли!Да, мальчики,веселые искатели,отбившиесяот холодных рук!Я говорю об этом не напраснои повторять готов на все лады:Да, мальчики в сухих морозах Братска!Да, мальчики, в совхозах Кулунды!Да, дерзновенно умные очкарики —грядущее неслыханных наук!Да, мальчики,в учениях тяжелых, окованные строгостью брони.Пижоны?Ладно.Делоне в пижонах.И наше поколенье — не они.Пусть голосят о непослушных детяхв клубящемся искусственном дымулихие спекулянты на идеях, не научившиеся ничему.А нам смешныпророкинеуклюжие.Ведь им ответить сможем мы сполна.В любом из нас клокочет революцияЕдинственная.Верная.Одна.Да, мальчики!Со мною рядом встаньте над немощью придуманной возни.Да, мальчики!Работайте, мечтайте.И ошибайтесь, —Дьявол вас возьми!Да, мальчики, выходим в путь негладкий!Боритесь с ложью!Стойте на своем!Ведь вы не ошибетесь в самом главном.В том флаге, под которым мы живем!
«Слова бывают грустными…»
Слова бывают грустными,слова бывают горькими.Летят они по проводамнизинами,пригорками.В конвертах запечатанныхнад шпалами стучат они,над шпалами,над кочками:«Все кончено.Всекончено…»
О разлуке
Ты ждешь его теперь, когдавернуть его назад нельзя…Ты ждешь.Приходят поезда,на грязных спинах приносяследы дорожных передряг,следы стремительных дождей…И ты,наверно, час подрядтолкаешься среди людей.Зачем его здесь ищешь ты —в густом водовороте слов,кошелок, ящиков, узлов,среди вокзальной суеты,среди приехавших сюдасчастливых, плачущих навзрыд?..Ты ждешь.Приходят поезда.Гудя, приходят поезда…О немникто не говорит.И вот уже не он, а ты,как будто глянув с высоты,все перебрав в своей душе,все принимая, все терпя,ждешь, чтобы он простил тебя…А может,нет его уже…Ты слишком поздно поняла,какон тебе необходим.Ты поздно поняла, что с нимты во сто крат сильней была…Такая тяжесть на плечах,что сердце сплющено в груди…Вокзал кричит, дома кричат:«Найди его!Найди!Найди!»Нет тяжелее ничего,но ты стерпи,но ты снеси.Найди его!Найди его.Прощенья у него проси.
Письмо домой
Мама, что ты знаешь о ней? Ничего.Только имя ее.Только и всего.Что ты знаешь, заранее обвиняее в самых ужасных грехах земли?Только сплетни,которые в дом приползли,на два месяца опередив меня.Приползли. Угол выбрали потемней.Нашептали и стали, злорадствуя, ждать:чем, мол, встретит сыночка родная мать?Как, мол, этот сыночек ответит ей?Тихо шепчут они: – Дыму нет без огня. —Причитают: – С такою семья – не семья. —Подхихикивают…Но послушай меня,беспокойная мама моя.Разве можешь ты мне сказать: не пиши?Разве можешь ты мне сказать: не дыши?Разве можешь ты мне сказать: не живи?Так зачем говоришь: «Людей не смеши»,говоришь: «Придет еще время любви»?Мама, милая!Это все не пустяк!И ломлюсь не в открытые двери я,потому что знаю: принято такговорить своим сыновьям, —говорить: «Ты думай пока не о том», —говорить: «Подожди еще несколько лет,настоящее самое будет потом…»Что же, может, и так… Ну, а если – нет?Ну, а если, решив переждать года,сердцу я солгу и, себе на беду,мимо самого светлого счастья пройду, —что тогда?..Я любовь такую искал,чтоб — всего сильней!Я тебе никогда не лгал!Ты ведь верила мне.Я скрывать и теперь ничего не хочу.Мама, слезы утри, печали развей —я за это жизнью своей заплачу.Но поверь, — я очень прошу! — поверьв ту, которая в жизнь мою светом вошла,стала воздухом мне, позвала к перу,в ту, что сердце так бережно в руки взяла,как отцы новорожденных только берут.
Странный февраль
Что это с февралем?Что он, сошел с ума?С крыши – капель ручьем,а говорят: зима…Звоном разбужена рань, —как о таком судить?Что ж это ты, февраль,шутки вздумал шутить?Пожалуйста, это брось, —прими посолидней вид, —лужи-то хоть заморозь,а то ж это просто стыд —выше нуля в тени,в парке сплошная грязь…Слышишь, февраль, крутаниснегом в последний раз!Ну-ка, тряхни стариной!Разбудоражь нам кровь,снежною белизнойозимь в полях укрой…Выглядишь киселем.Стань настоящим малым!Будь собою, будь февралем,не притворяйся маем!
Без тебя
Алене
Хотя б во сне давай увидимся с тобой.Пусть хоть во сне твой голос зазвучит…В окно — не то дождем, не то крупойс утра заладило.И вот стучит, стучит…Как ты необходима мне теперь!Увидеть бы.Запомнить все подряд…За стенкою о чем-то говорят.Не слышу. Но, наверно, – о тебе!..Наверное, я у тебя в долгу,любовь, наверно, плохо берегу:хочу услышать голос — не могу!Лицо пытаюсь вспомнить — не могу!…Давай увидимся с тобой хотя б во сне!Ты только скажешь, как ты там. И все.И я проснусь.И легче станет мне…Наверно, завтра почта принесетписьмо твое.А что мне делать c ним?Ты слышишь?Ты должна понять меня —хоть авиа, хоть самым скоростным,а все равно пройдет четыре дня.Четыре дня!А что за эти днислучилось — разве в письмах я прочту?!Как эхо от грозы, придут они…Давай увидимся с тобой — я очень жду —хотя б во сне!А то я не стерплю,в ночь выбегу без шапки, без пальто…Увидимся давай с тобой, а то…А то тебя сильней я полюблю.