Собрание стихотворений, Семенов Леонид Дмитриевич

Собрание стихотворений

на обложку

Семенов Леонид Дмитриевич

Шрифт:

1904

В БОЖНИЦЕ

Заливается смехом царица, сыплет кос ржано-кудрых руно. Вся в огнях голубая божница, отражает их в пене вино. «О мой царь!» — «Что, царица? я слышу!» «Занимается в небе заря». «На царицу я золотом пышу. Пей же кубок»… «До дна. За царя!» Прозвенели два брошенных кубка, разлился их серебряный звон. «Что ты видишь, что слышишь, голубка?» «О я вижу лазоревый сон! Разрываются звездные сети на заре тают в небе огни»… Царь с царицей смеются как дети, царь

с царицей в божнице одни!

1904

ВИДЕНИЯ

СТРАЖА ПЕРВАЯ

Ее вели по темным залам, бежали тени от огней. Она, вся в белом с опахалом, шла мимо нас под покрывалом, подруги с нею в бледно-алом, и мальчик в белом перед ней. За ней мы шли и провожали ее поклоном до земли. Ее там женщины встречали, над ней обряды совершали, ковры ей розовые стлали, к постели розовой вели. И ждали мы у входа спальней и ниц склонялись, не глядя… Был мрак печальный безначальней; но кто-то в нем от залы дальней незримо шел к опочивальне и тихо веял, проходя.

СТРАЖА ВТОРАЯ

Царя подъяли на щиты. Кругом воздвигли копья лесом. Как мрамор — царския черты под звездоочитым навесом. Царя несут. Блестит парча. Теснее в ряд дружина стала. В руке у каждого свеча. На взоры спущены забрала. Идут. Поют. «Царю поем. Восстань, восстань на брань и суд! Мы все здесь, верные, кругом. Ты слышишь? верные зовут!» Но царь не слышит; на щитах он также ровен, лик без крови. Чело в венце и меч в руках, недвижны стиснутые брови. «О тише, верные, он спит. Сомкнуло время бездну с бездной, и хаос мирно ворожит над царским прахом пылью звездной. Но час настанет, встанет царь и совершит свой суд любовный. Воссядет отрок на алтарь для жертвы новой и бескровной»…

СТРАЖА ТРЕТЬЯ

В высоком зале, темном, длинном на страже мы у алтаря. С поклоном долгим, строгим, чинным мы целовали прах царя. Мы ждем молений. Час наступит: откроем царские врата. В молитве каждый взор потупит, сомкнет неверные уста. Царица выйдет в багрянице, к помосту черному пройдет. К расшитой белой плащанице челом измученным прильнет. Нас обведет глубоким взглядом, молитву верных сотворит. Священно-медленным обрядом царю расцветший жезл вручит. Мы отойдем, закроем очи; услышим трепет, шелест, шум… Свершится тайна таинств ночи: воскреснем новые без дум.

1904

ЖЕРТВА

Пойте! Несите, несите царя! Верные благоговейте, прах его кровью залейте! В небе последняя гаснет заря. Царь мой, усопший, любимый! Жертвы моей не отринь! Жертвой последней, любовью творимой, явлена в небе мне вечная синь. С мужем царице лишь место. Мать подойди и меня распояшь! Знаешь меня ты от чрева; — невестой снова царю дочь родную отдашь. Грудь

обнажите мне! Отроки, сестры, Песню воспойте! Не дрогнет рука. Меч отточите и дайте мне острый! Царь, мой любимый, мне жертва легка!

1905

ГЛАС К ЗАУТРЕНИ

В одеждах ярких и пунцовых иду я мимо темных братий. О не для них, всегда суровых, бездумность девственных объятий. Вот жезл безлиственный Царицы над ними свято вознесу, Да будут старцев власяницы как листья прошлые в лесу! В божнице явно теплю свечи, готовлю ткани и венок, слагаю песни страшной Встречи и забываю в песнях срок.

**18**

Еще я помню — утро, землю, мальчишек игры на дворе; сквозь сон звон колокола внемлю и шепот мамок о царе. И он ко мне подходит тихо, на ожерельице глядит. Стучало сердце, чуя лихо… Я злобно глянул, — он молчит. И кровь застыла, ноги стали… Был ужас, крик, и свет, и мгла, кругом бежали и кричали. Завеса красная легла. И стало все вдруг сном, небывшим, но явью стал далекий сон. Так явно в отроке почившем очнулся Вечный… Я ли Он?

III

Я — кроток, отрок умудренный, но людям страшен, чудный — нем. Сияньем смертным просветленный им тайны Божьей не повем. Они идут для чуда люди. Глядят, дивятся. Плоть молчит. Лежу, недвижный в строгом чуде; улыбку ясный лик хранит. И бледный лик в лампадном свете не скажет им о страшном дне: в благоприятном Божьем лете ответа не было и мне. Но пусть встают и ходят, слышат больные, видевшие плоть! Чудотворящей силой дышит в моих мощах для них Господь. И чудо есть в них: в темной скрыне живая рана точит кровь. Но сам почиющий в святыне, не чуда ль жизни жду я вновь?!. Непобежденному могилой дай и недвижность побороть, Господь, животворящей силой о воскреси святую плоть!

1905

ПОВЕСТЬ

* * *

Кто ты и ты ль она? Не знаю. Она — обман, она — туман. Тебя своей не называю, она — жилица дальних стран. Твои опущены ресницы, не как у ней твоя коса, ты часто бредишь про леса, о ней в лесах щебечут птицы. Она все видит глубоко, смотреть в глаза мне не стыдится, с тобой поется мне легко, она мне часто, часто снится…

1903

УТРО