Собрание Стихотворений

Смоленский Владимир Алексеевич

* * *

Смотри не отрываясь — дни и ночи, На небеса, на землю, на людей, Ведь каждый день прошедших дней короче, Ночей прошедших эта ночь темней. Ещё прозрачны дни, а ночи звёздны, Но слышишь скрип уже подгнивших скреп? — Дыши, дыши, пока ещё не поздно, Смотри, смотри, пока ты не ослеп, На звёзды, на людей идущих мимо, На все твоё, что станет не твоим, Ведь даже боль твоя неповторима, Ведь даже смертный час невозвратим.

* * *

Ты прожил жизнь — а каждый год, как век, Ты знал любовь, и боль,

и вдохновенье, Ты стал уже почти не человек, Уже почти мертвец, почти виденье. Уж нет различья яви и мечтам, Равно ничтожны рабство и свобода, Ты тяжело восходишь к высотам, Откуда нет возврата, нет исхода. Ты на краю земли. — Какая тишь, Какая тьма. Ты руки поднимаешь — О, как они прозрачны! — Ты летишь, Ты падаешь, ты умираешь.

* * *

В томлении смертном, на смятой постели, Хрипя, задыхаясь, томясь От боли и страха… Но ангелы пели, Над комнатой душной кружась. Никто их не видел и пенья не слышал — Все знают, что ангелов нет, — Томилась душа и стонала всё тише, И гаснул за окнами свет. Но ангелы пели, кружась над душою, Целуя запёкшийся рот, О вечном блаженстве, о вечном покое, О славе надзвёздных высот.

* * *

Наедине с самим собой Бессонницей томлюсь и снами, Бессмыслицу зову судьбой, А жалобу и боль — стихами. И жду, когда придёт рассвет, Который больше не разбудит, И знаю, что спасенья нет, И верю, что спасенье будет.

* * *

В полночный час, когда луна, Дрожа от холода и боли, В голубоватом ореоле Всплывёт у твоего окна, Когда дрожащие лучи Раскалены небесным хладом, Бесшумно поплывут в ночи, Чуть слышно зазвучат над садом, Тогда, сквозь сон и тишину, В глухой тоске, в тревоге давней, Ты тихо подойдёшь к окну, Тяжёлые раздвинешь ставни И, выходя из темноты Тропою незаметной глазу, Ни разу не качнёшься ты, Нога не соскользнёт ни разу; С протянутой вперёд рукой, Тяжёлый, медленный и спящий, Почти лететь над темнотой Ты будешь в тишине звенящей. Пока из ледяных пустот, Из гулкого земного мрака Не закричит, не запоет Какой-нибудь ночной гуляка. Качнувшись, дрогнет вышина И поползёт, и свет потухнет, И тяжело, как камень, рухнет На камни мёртвая луна.

Стихи о звезде

Гори, гори в тумане белом, В тумане ледяном гори, Летящим и горящим телом Недвижный сумрак озари. И в тесную мою темницу, Летя по тесным небесам, Сквозь узкое окно, как птица, Слетай ко мне по вечерам. Плывя над холодом и тленом, Недостижима и близка, Скользи, кружась, по пыльным стенам, По низким сводам потолка, Чтоб мог я, обжигая руки, — О, на мгновение всего! — В сладчайшей и легчайшей муке Коснуться тела твоего.

* * *

Расцветает любовь над болезнью и над нищетой, Над бессильем и ложью, над сном, над усталыми днями, Расцветает над жизнью, прекрасной и тёмной мечтой, Обвиваясь

вкруг сердца, впивается в сердце корнями. Над твоею душой, над дыханием трудным твоим, Над пустыми словами, над лирою глухо звенящей, Расцветает, цветением белым и лёгким, как дым, Разгораясь над сердцем, над миром сияньем дрожащим. Прорастающий стебель пронзает насквозь бытиё, О, смертельное счастье, о, бедное сердце твоё!

* * *

Огромный мир, объятый мглой и сном, Где ни начала, ни конца не зная, Мы, задыхаясь в тесноте, живем О счастье и бессмертии мечтая. Он скуден, тленен и неразрушим. Закрой глаза — есть мир иной над ним. В котором ты — полночная звезда, Застывшая в сиянье и молчанье, В котором я — прозрачная вода, В которой отражается сиянье. Над миром этим — мир совсем иной, Совсем прозрачный и совсем простой.

* * *

Семь букв, три слога, слово, имя — ты, Сиянье из небесной темноты. Семь букв, как цепь стальная — не порвать, Семь букв, до смерти их не дописать. Три слога, три крыла, взметая прах, Как ветры, пролетают в небесах. Одно простое слово, но оно, Как уголь, добела раскалено.

* * *

Как высказать тебя, любовь? Каким молчаньем, криком, пеньем, Иль бредом, иль стихотвореньем, С каким безумным напряженьем Пытался и пытаюсь вновь… Как высказать тебя, любовь? Какие тёмные слова Ждут своего преображенья, Какое испытать томленье, Какое пережить мгновенье, Чтоб только намекнуть едва?.. Какие тёмные слова! Что надо знать, как надо жить, Чтоб слов чудесным сочетаньем, Чтоб звука тайного звучаньем, Одним огнём, одним дыханьем Тебя с собой соединить?.. Что надо знать, как надо жить!

* * *

Если ты любишь кого-нибудь больше себя, Если ты веришь кому-нибудь так, как себе, Если в ответ никогда не любили тебя, Если солгали, и лгали, и лгали тебе, — Рано иль поздно об этом узнаешь и ты, Рано иль поздно — о, если б ты мог не узнать! — Остановится сердце, окаменеют черты, И прозреют глаза и уже не сомкнутся опять. Можешь тогда ты того человека убить, И Господь не осудит тебя и душа не осудит, Можешь тогда ты того человека простить, Но ещё тяжелее тебе после этого будет. Потому что, убив, ты не сможешь его позабыть, Потому что, простив, ты не сможешь его разлюбить.

* * *

О тяжёлом, неизбывном горе, О безвыходном, непоправимом, О своём бессилье и позоре, О тоске, ползущей чёрным дымом, Никому не скажешь, скроешь, спрячешь, И в ночи, в невыносимой муке, Ты до крови искусаешь руки, Чтоб никто не слышал, как ты плачешь.

* * *

Не плачь, не плачь, все это сон и бред — И ты, и я, и этот тусклый свет. И этот тесный дом, и этот низкий свод, Толкни его рукой — он поплывёт. Он поплывёт и сгинет без следа, Мгновенно, без усилья, навсегда. Не плачь, не плачь, не страшен душный плен Колеблющихся и прозрачных стен.