Собрание творений. Том 4. Догматика Православной Церкви. Пневматология. Эсхатология

Преподобный Иустин

Вечное здравие и богочеловеческое совершенство подается душе Духом Святым за соблюдение Господних заповедей. Из сердца этой истины благовествует святой Григорий Палама: «Владыка Христос — единственный врач душ человеческих; любовью к Нему и соблюдением Его заповедей достигается здоровье души и совершенство... Спасительное совершенство в области познания и учения состоит в согласном мышлении с пророками, Апостолами и со всеми вообще святыми Отцами, через которых Дух Святой говорит о Боге и Его творениях. А то, что Дух Святой опустил, но открыли другие, — бесполезно для спасения души».

Святой Палама, объясняя, как Дух Святой излился на Апостолов, ссылается на святого Василия Великого и на святого Златоуста и пишет: «Василий Великий говорит, что то, что Сын излил на нас, есть нетварное ... И святой Златоуст, подобно святому Василию Великому, утверждает, что излился не Бог, а благодать».

«А прежде святого Златоуста пророк Иоиль, или, лучше сказать, Бог возвещает через пророка, и не говорит: “Излию Духа Моего”, но: “Излию от — — Духа Моего” (Иоил.2:28—29 — Примеч. ред.). Значит, Дух Святой не дробится на мелкие частицы, но речь здесь идет о благодати и энергии =

о действии, силе , которая есть энергия (действование) сущности Духа . Дух, изливаемый на нас от Бога, — нетварен. Благодать, следовательно, нетварна ; и она — то, что Сын дает, и посылает, и дарует ученикам, а не Сам Дух. И сей дар, сия энергия, сия сила — не только не сотворена, но и неотделима от Пресвятого Духа».

В Беседе на Святую Пятидесятницу святой Григорий Палама благовествует: «В день Святой Пятидесятницы Дух Святой сошел с неба и наполнил дом, где находились Апостолы, делая его духовной купелью и этим исполняя оное обетование Спасителя, которое, возносясь, Он им изрек: Яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым, не по мнозех сих днех (Деян.1:5). Но и то наименование, которое Он им дал, засвидетельствовал Он этим как справедливое: ибо силою сего шума с неба Апостолы, действительно, стали сынами громовыми (Мк.3— Примеч. ред.) ...Явившись в виде огненных языков, Дух Святой показывает, что Он [вполне] сроден Слову Божию; ибо нет ничего родственнее слову, чем язык... Седе же на едином коемждо их, и исполнишася еси Духа Свята: ибо и разделившись согласно различным силам и энергиям Своим ( = действиям, действованиям), Дух Святой весь присутствует в каждой Своей энергии и через каждую [весь] действует , будучи нераздельно разделяем и [весь] полностью даваем в участие (в общение) , по образу солнечного луча».

Размышляя так о тайне Святого Духа, откровенного и дарованного Церкви в день Пятидесятницы, святой Григорий благовествует, что Его дары, проникающие и созидающие всю жизнь Церкви, — несметны и безмерны. Своим богодухновенным прозрением в откровенную тайну Святого Духа Солунский святитель украшает древо святоотеческой мысли как бы венцом, выводя из этого увенчания мудрые заключения о присутствии в Церкви животворящей силы Святого Духа и в то же время о сокровенности и неприступности Его сущности, общей Отцу и Сыну. Так как, по его учению, тварь по своей природе не может вместить в себя и прикоснуться к сущности Троичного Бога, то ей даруется и изливается на нее то, что ей доступно и в нее вместимо: сила и действие Животворящей Троицы. Это дарование присно совершается Духом Святым и в Духе Святом. Святой Дух, Который есть «вечная радость Отца и Сына», становится — через это Свое дарование и откровение [того], что Он есть третье Лицо Святой Троицы, — и радостью неба и земли. Итак, Апостолы в день Пятидесятницы делаются причастниками не Ипостаси, или же непричастной (несообщаемой) природы Святого Духа, а лишь того, что способно принять их тварное естество, то есть Его (Святого Духа) нетварной силы и вечного действия (энергии). Так в Церкви и во всем мире совершилось и постоянно совершается умилительное Божие чудо: нераздельный Бог разделяется в виде огненных языков, сочетавая в нерушимое единство разобщенные существа и твари и все небоземные миры. И из этого приходит в бытие Церковь, Тело Богочеловека, обитель Пресвятой Троицы.

«Нераздельный Дух Святой, — богословствует далее святой Григорий, — уделяется в Церкви каждому по мере его роста и каждому творению по его достоинству. И однако же в каждом Своем деле, в каждой Своей силе и в каждой Своей энергии присутствует весь Он, один и Тот же Дух Отца и Сына, и в Нем и через Него — вся Святая Троица. Итак, вечен и нетварен Дух Святой по Своей природе, вечна и нетварна и та Его сила и благодать, которая, нераздельно разделяясь, даруется святым. Поэтому, — справедливо отмечает святитель, — называющий эту Святотроичную силу и энергию тварью уничижает и отвергает Духа Святого». «Когда размышляем, — добавляет он, — о собственном достоинстве Духа, тогда созерцаем Его с Отцом и Сыном; когда же вспомним о действующей благодати и ее присутствии в сподобившихся ее общения, тогда говорим, что Дух — в нас, что Он изливается на нас, а не творится; подается нам, а не в нас созидается; даруется нам как нетварная сила, а не как творение».

Этот частичный и беглый обзор учения святых Отцов о Духе Святом в жизни Богочеловеческого Тела Церкви Христовой мы завершим беспримерно драгоценным свидетельством о том современного святого Отца Церкви, преподобного Серафима Саровского (1833). Его дивное благовестие о Духе Святом в наше время подтверждает всецелое об этом учение предшествовавших ему святых Отцов. Великий святой опытно показывает и удостоверяет, что цель христианской жизни — это стяжание Духа Святого и жизнь в Нем и Им во времени и в вечности. Это бессмертное, Богочеловеческое благовестие сообщил нам Николай Александрович Мотовилов, человек весьма образованный, стяжавший в себе и великую духовность. Мотовилова с ранней молодости мучил вопрос: в чем заключается цель христианской жизни? Ответы, получаемые им от своих профессоров в университете, а также от других духовных и интеллектуальных лиц, его не удовлетворяли. Чудесно исцеленный старцем Серафимом от неизлечимой болезни, Мотовилов стал весьма частым посетителем монастыря, где жил святой Серафим.

После своего чудесного исцеления, во время посещения святого старца в конце ноября 1831 года, Мотовилов, по молитвам преподобного Серафима, был удостоен удивительного Богочеловеческого благовестия: через святого Серафима он пережил явление Духа Святого в неизреченном Божественном величии и многообразии и в то же время по-человечески реально и по-земному ясно и осязательно. В своих записках об этом Мотовилов так описывает это свое Богочеловеческое событие:

«Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка о. Серафим начал беседу со мной на ближней пажинке своей, возле той же его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам ее.

Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках.

— Господь открыл мне, — сказал

великий старец, — что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...

Я должен сказать тут, что с двенадцатилетнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила, и я действительно ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы их меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.

— Но никто, — продолжал отец Серафим, — не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро — вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты небогоугодным любопытством, и говорили вам: “Высших себя не ищи”. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божиего. Пост же и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божиего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Всё же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: Всяк, иже не собирает со Мною, тот расточает (Лк.11:23)... Так-то, ваше Боголюбие! Так в стяжании этого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели суть только средства к стяжанию Духа Божиего.

— Как же стяжание? — спросил я батюшку Серафима. — Я что-то этого не понимаю.

— Стяжание все равно что приобретение, — отвечал мне он: — ведь вы разумеете, что значит стяжание денег. Так все равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше Боголюбие, понимаете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание, денег, а у дворян сверх того — получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только благодатный и вечный... и он, как и денежный, чиновный и временный, приобретается одними и теми же путями, очень сходственными друг с другом. Бог Слово, Господь наш Богочеловек Иисус Христос уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею, и говорит всем нам: купуйте, дондеже прииду, искупующе время, яко дние лукави суть (Еф.5— Примеч. ред.), то есть выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары — это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа. В притче о мудрых и юродивых девах, когда у юродивых недоставало елея, сказано: Шедше купите на торжищи (Мф.25— Примеч. ред.). Но когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них прижизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильно. Какой же это у них был недостаток в добрых делах, когда они хоть юродивыми, да все же девами называются? Ведь девство есть наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей. Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа Божиего не доставало. Творя добродетели, девы эти, по духовному своему неразумию, полагали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделали мы, де, добродетель и тем, де, и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. Про такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродетелей без тщательного испытания, приносят ли они и сколько именно приносят благодати Духа Божиего, и говорится в отеческих книгах: “ин есть путь, мняйся быти благим в Начале, но концы его — во дно адово”. Антоний Великий в письмах своих к монахам говорит про таких дев: многие монахи и девы не имеют никакого понятия о различиях в волях, действующих в человеке, и не ведают, что в нас действуют три воли: первая, Божия, всесовершенная и всеспасительная; вторая, собственная своя, человеческая, то есть если не пагубная, то и не спасительная; и третья, бесовская — вполне пагубная. И вот эта-то третья, вражеская, воля и научает человека или не делать никаких добродетелей, или делать их из тщеславия, или для одного добра, а не ради Христа. Вторая — собственная — воля наша научает нас делать все в услаждение нашим похотям, а то и, как враг научает, творить добро ради добра, не обращая внимания на благодать, им приобретаемую. Первая же — воля Божия и всеспасительная — в том только и состоит, чтобы делать добро единственно лишь для стяжания Духа Святого, как сокровища вечного, неоскудеваемого и ничем вполне и достойно оцениться не могущего. Оно-то, это стяжание Духа Святого, собственно и называется тем елеем, которого недоставало у юродивых дев. За то-то они и названы юродивыми, что забыли о необходимом плоде добродетели, о благодати Духа Святого, без которого и спасения никому нет и быть не может. Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святого [без Которого и спасения никому нет и быть не может), но более всего дает молитва, потому что она всегда в руках наших как орудие для стяжания благодати Духа. Захотели бы вы, например, в церковь сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели бы нищему подать, да нищего нет, либо нечего дать; захотели бы девство соблюсти, да сил нет этого исполнить по сложению вашему или по усилиям вражеских козней, которым вы по немощи человеческой противостоять не можете; захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сделать, да тоже сил нет или случая сыскать не можно. А до молитвы уже это никак не относится: на нее всякому и всегда есть возможность — и богатому, и бедному, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведнику, и грешнику... Так-то, ваше Боголюбие, велика сила молитвы, и она более всего приносит Духа Божиего, и ее удобнее всего всякому исправлять...