Сочинения в двух томах
Шрифт:
Достань. Да разошли проворно
Рабов созвать друзей... Пускай,
Кто жив, тот и придет. Ступай
К Марцеллу сам. Проси покорно,
Хранится у него давно
Горацианское вино.
Скажи, что господин твой молит
Не отказать ему ни в чем,
Ну, всё... ты верным был рабом
И не забыт в моей духовной.
Раб упадает к его ногам. Да не торгуйся, не скупись —
Чтоб ужин вышел баснословный!..
Да! главное забыл... Стучись
В палаты Пирры беззаботной!
Снеси цветов корзины ей,
И пусть, смеяся безотчетно,
Она ко мне, весны светлей,
На ужин явится скорей.
Раб уходит. И на коленях девы милой
Я с напряженной жизни силой
В последний раз упьюсь душой
Дыханьем трав, и морем спящим,
И солнцем, в волны заходящим,
И Пирры ясной красотой!..
Когда ж пресыщусь до избытка,
Она смертельного напитка,
Умильно улыбаясь, мне,
Сама не зная, даст в вине,
И я умру шутя, чуть слышно,
Как истый мудрый сибарит,
Который, трапезою пышной
Насытив тонкий аппетит,
Средь ароматов мирно спит.
<1851>
СТРАННИК
ПОСВЯЩАЕТСЯ Ф. И. ТЮТЧЕВУ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Гриша, двадцати лет.
Странник, сорока пяти лет.
Нищий.
Странноприимная келья при купеческом раскольничьем доме, на фабрике, близ большого села. В келье стол, лавки, образа старого письма, лампадка.
Гриша
(один
«Аз грешный, мол, во тьме заблудший, свету
Желающий!.. Отверзи мне источник
Премудрости твоей, бо алчу, отче,
Я твоего учительского слова...»
Так и скажу ему, как затвердил!
А тут пока прибраться...
(Оглядывает келью.)
Ишь, подушку
Откинул он и положил поленце...
Голубчик! Снял ведь и соломку с лавки!
Пошел с своей посудинкой на речку...
Вот с лишком две недели: всю-то ночь
На правиле стоит, а днем читает...
И как себя-то соблюдает строго!
Раз отдохнуть прилег: вдруг едет тройка,
Да с песнями, — и кинулся молиться
Да час иль два поклоны клал земные...
Что, если б знал он, что я тут же, подле,
Из каморы своей смотрю всё в щелку?
Что ж! разве я то делаю для худа?
Томлюся я, что Даниил во рву...
Горе всечасно обращаю очи —
Не явится ль господень светлый ангел!
Да нет, не сходит!..
(Поправляет лампадку на полке, где видит книги.)
Вот книги-то его!..
Евфимиев Цветник... Да нетто он
Из бегунов?.. А это Аввакума
Послания... Как ведь писал, страдалец!
(Открывает книгу и читает.)
«У греков такожде пропала вера.
С поганым турком потурчали; пьют
Табак, приходят в церковь в шапках; жены
Того скверней — им церковь яко место
Соблазна: груди голы, очи дерзки.
Сам патриарх браду обрил и с турком
Ест рафленых курей с едина блюда.
Нет, русачки мои не таковы!
В огонь скорее, миленькие, внидут,
А благоверия не предадут».
Воистину сказал: «Не предадут!»
(Перевертывает несколько страниц и читает.)
«К тебе, о царь, пред смертью из темницы
Я, как из гроба, ныне вопию:
Опомнися! Покайся!.. Изболело
Мое всё сердце по тебе, царю!
О душеньке своей попомни, милый!
Слукавили лгуны перед тобою!
Какие ж мы еретики, помысли!
Порушили ль мы где уставы церкви?
Вели престать нас звать бунтовщиками:
Мы пред твоим величеством, голубчик,
Ниже в малейшем не повинны! Токмо
Что о душе печемся, бога ради...»
Слыша шаги, поспешно кладет книгу на место и становится к стене. Входит странник, несет бурак с водою; проходит мимо Гриши, не замечая его и продолжая богомыслие.
Странник