Сочинения
Шрифт:
Да голь большая - вот причина!
Что честь-то? коли нет алтына,
Далеко с нею не уйдешь.
Без денег честь - плохая доля!
Согнешься нехотя кольцом
Перед зажиточным плутом:
Нужда - тяжелая неволя!
Мне дочь и жаль! я человек,
Отец, к примеру... да не век
Мне мыкать горе. Я не молод,
"Лукич - кулак!" - кричит весь город.
Кулак... Душа-то не сосед,
Сплутуешь, коли хлеба нет.
Будь зять богатый,
Не выйди я из-за порога,
На месте дай бог мне пропасть,
Коли подумаю украсть!
А есть жених, наверно знаю...
Богат, не должен никому,
И Саша нравится ему.
Давно я сваху поджидаю".
Так думал он. А ветерок
Его волос едва касался,
И в трубке красный огонек
Под серым пеплом раздувался.
Порой катилася звезда,
По небу искры рассыпала
И гасла. Ночь благоухала,
И белых облаков гряда
Плыла на север. Жадно пили
Росу поникшие листы
И звуки смутные ловили.
При свете месяца кусты,
Бросая трепетные тени,
Казалось, в царство сновидений
Перенеслись. Меж их ветвей
В потемках щелкал соловей.
Быть может, с детства взятый в руки
Разумной матерью, отцом,
Лукич избег бы жалкой муки
Как ныне, не был кулаком.
Велик, кто взрос среди порока,
Невежества и нищеты
И остается без упрека
Жрецом добра и правоты;
Кто видит горе, знает голод,
Усталый, чахнет за трудом
И, крепкой волей вечно молод,
Всегда идет прямым путем!
Но пусть, как мученик сквозь пламень,
Прошел ты, полный чистоты,
Остановись, поднявши камень
На жертву зла и нищеты!
Корою грубою закрытый,
Быть может, в грязной нищете
Добра зародыш неразвитый
Горит, как свечка в темноте!
4
Быть может, жертве заблужденья
Доступны редкие мгновенья,
Когда казнит она свой век
И плачет, сердце надрывая,
Как плакал перед дверью рая
Впервые падший человек!
Еще ребенком, не стесненный
В привычках жизни обыденной,
Лукич безделье полюбил.
Своим Карпушкой занят был
Торгаш, отец его, не много,
Хоть и твердил сынишке строго:
"А вот, господь даст, доживем,
Мы поглядим, каким добром
Воздашь отцу за попеченье.
Тут можно человеком быть:
Сызмала началось ученье
Псалтырь и все... тут можно жить!
Я и читать вот не учился,
Да вышел в люди: сыт, обут..."
И под хмельком всегда бранился:
"Ты, дескать, баловень1 ты плут1.."
И
Так, ни за что... Ну вот, мол, знай!
Дерет, дерет - до слез таскает
И молвит: "Ну, ступай, играй!"
А мать свое хозяйство знала,
В печи дрова со счетом жгла,
Горшки да чашки берегла.
И ей заботы было мало,
Когда зимой, по целым дням,
Забросив книжку и указку,
Сынок катался по горам.
Раздолье!.. Легкие салазки
Со скрипом по снегу летят,
На них бубенчики звенят.
"Как смел ты утром не являться?"
Ему учитель говорил.
"У нас молебен в доме был,
Мне батюшка велел остаться".
– "Ты до обеда где ходил?
Кричал отец.
Час целый ждали".
– "Учитель не нускал домой:
Зады сидели повторяли..."
Бывало, летнею порой
Тайком залезет в сад чужой,
Румяных яблок наворует,
Тащйт их к матери. "Где взял?"
– "А это мне Сенютка дал,
Вот ешь!" - И мать его целует:
Поди, мол, родила сынка,
Не съест без матери куска!
Порой грачей в гнезде поймает:
"Эй, Сенька, у меня грачи!
Давай менять на калачи!"
– "Не надо!" - Сенька отвечает.
"Ну, и не надо... вот им! вот!"
И головы грачам свернет,
Парнишку больно оттаскает
И прибежит домой, ревет.
"О чем ты?" - мать в испуге спросит.
"Да вот Сенютка, - сын голосит,
Моих грачей закинул в ров
И надавал мне тумаков".
Карпушка на поги поднялся
И все без дела оставался,
Покамест вздумалось отцу
В науку мудрую к купцу
Его отдать. Тут все расчеты
Торговых плутней извороты
Он изучил и кошелек
Казной хозяйскою, как мог,
Наполнил. Годы шли. Скончался
Его отец; угасла мать.
Невесту долго ли сыскать?
И сын женился. Распрощался
С купцом; заторговал мукой;
И как по маслу год-другой
Все шло. Но вдруг за пень задело:
Тут неудача, там сплошал...
Спустил, как воду, капитал
И запил: горе одолело!
Искать местечка - стыд большой;
Искать решился - отказали.
А ремеслу не обучали;
Подумал - и махнул рукой:
"Тьфу, черт возьми, да что за горе!
Пойду на рынок поутру,
Так вот и деньги! Рынок - море1
Там рыба есть, умей ловить!
Достанет как-нибудь прожить!"
И с той поры, лет тридцать сряду,
Он всякой дрянью промышлял,
И Лукича весь город знал