Социальная утопия и утопическое сознание в США

Баталов Эдуард Яковлевич

беспомощности и безнадежности современного человека, подобно тому, как прежде утопии выражали чувство самоуверенности и надежды человека, жившего в послесредне-

мековый период»172. Другие авторы намечают какие-то

грани между этими понятиями и стремятся выявить внутренние различия стоящих за иихми явлений сознания. Так, Ф. Полак, пытаясь отделить негативную утопию и контрутопию от антиутопии, приходит к выводу, что последняя

представляет собой «утопию, которая умышленно подрывает себя»,

и что она едва ли не так же стара, как и позитивная утопия. Ее интеллектуальные корни лежат в разорванной природе утопического мышления, которое обращается к самому себе и видит свое собственное мышление

о будущем в критическом зеркале 173.

Представление о длительности антиутопической традиции разделяет американский историк Фрэнк Мэнуэль. «Понятие утопии,— пишет оп в очерке „К психологической ис-

171 Кагарлицкий Ю. Что такое фантастика? М., 1974, с. 271.

172 Fromm Е. Afterword…, р. 259.

•73 Polak F. The Image of the Future, v. 2, p. 15.

155

торий утопий44,— с самого начала использовалось как в но

зитивном, так и в уничижительном смысле; оно обозначало

одновременно и идеал, к которому стремятся, и сумасшод

ший проект. Отрицание великой мечты всегда, с первых

же шагов утопической мысли, составляло параллельный

поток. Антиутопии не были изобретением Олдоса Хаксли

и Замятина: в конце концов «Женщины в национальном

собрании» Аристофана были паписаиы в одно время <•

«Государством» Платона; «Утопия» Мора породила бесчисленное множество язвительных пародий...174.

Очевидно, что традиция утопической мысли, противо

речивая сама по себе, за долгие годы существования но

могла не породить ряд полемических форм, составляющие

в совокупности тот самый параллельный поток, о котором

говорит Ф. Мэнуэль. Но этот поток не вырывался за пределы утопического русла, ибо составлявшие его произведения были отмечены всеми признаками утопии и отрица ли не утопический подход к конструированию социальных

идеалов, не утопические идеалы как таковые и тем болео

не стремление человека к осуществлению утопии, а только

конкретные формы последней. Иными словами, эти утопии

были в определенном отношении контрутопиями. В сущности, любая утопия, заключающая в себе полемическое

начало, выступает одновременно и в качестве контрутопии

по отношению к другим позитивным утопическим конструкциям. Так, утопия Мора выступала в качестве контр-

утопии по отношению к утопии Платона, утопия Бэкона —по отношению к утопии Мора. Однако при всей остроте, которой подчас сопровождались эти споры, они все-таки

имели, образно говоря, «семейный» характер. Во-первых, потому, что в данном случае сама контрутопия была выдержана в позитивных тонах

и ориентирована на построение общества, которое было бы не только субъективно желанным, но и обладало бы объективными признаками совершенства и, стало быть, носило общезначимый характер. Во-вторых, потому, что сама идея возможности и желательности построения совершенного, идеального общества не только не оспаривалась, но воспринималась как

самоочевидная.

При этом контрутопия могла принимать как позитивную, так и негативную форму, т. е. форму «негативной

174 Manuel F. Е. Toward a Psychological History of Utopias.— In: Studies in Social Movements. Ed. by Barry McLaughlin. N. Y., 1969, p. 372.

156

утопии». В отличие от позитивной негативная утопия рисует такое воображаемое общество, которое заведомо должно восприниматься как нежелательное, хотя возможное, как «дистопия» или «какотопия». Это уже более острая

полемика с позитивной утопией. В известном смысле это

даже критика позитивной утопии как таковой — предостережение против однозначно оптимистической трактовки

общественного прогресса и отрицание некоторых частных

принципов, типичных для большинства позитивных утопий.

Однако негативная утопия еще не отрицает ни самой

ориентации на создание совершенного и желанного общества, ни идеалов, которые по традиции входили в арсенал

утопии, ни принципов, па которых она строилась. Негативная утопия — критика отклонений от прогресса, каким

он видится утопистам. А если ее острие где-то и задевает

саму идею прогресса, то во всяком случае без радикального отрицания последнего. Очевидно, именно по этой причине негативная утопия, часто принимавшая форму сатиры, могла соседствовать с утопией в рамках одного и

того же произведения.

С обострением противоречий буржуазного общества

критический пафос негативной утопии становится все более напряженным. При этом под огонь критики начинают

попадать такие принципы и идеи, которые имели фундаментальное значение для утопии. Шаг за шагом складывается новая, радикальная форма полемики с утопией — антиутопия.

Антиутопия не просто спор с утопией. Это радикальное

отрицание утопии: отрицание самой возможности построения совершенного общества (как реализации идеи социального прогресса), а значит, и желательности ориентации на

осуществление утопического идеала, который имел бы общезначимый характер. Причем это отрицание утопии утопическими же средствами, аналогичное критике идеализма

с позиций идеализма.

Причины возникновения антиутопии часто сводят либо

к «развитию техники и естественных наук» 175, либо к чис175 «Антиутопизм...,— пишет Дж. Кейтеб, автор книги «Утопия и