Соцветие вечности
Шрифт:
– Какого хрена эти твари тут делают! – кричала Розали, оказавшаяся в мгновения ока возле Маргарет и Патрика. Белла быстро встала спереди них, загородив своей спиной на всякий случай.
– Тише, Роуз, – успокаивал ее Эмметт, слегка удерживая пальцами за запястье.
Я ощущала, как Джаспер пытается создать спокойную атмосферу, накрывая всех присутствующих волнами умиротворения. Однако его сил было явно недостаточно, чтобы укротить всю злость и ярость, бушевавшую сейчас в моей красавице-тете. Её можно было понять, она любила меня как собственную дочь, которую никогда не сможет иметь. Розали очень трепетно относилась к понятию семья, именно поэтому ее реакция
– Розали, успокойся, – послышался спокойный, но властный голос Карлайла, который вслед за всеми показался на крыльце. Из-за его широкой спины выглядывала Эсми. – Будет лучше, если мы все пройдём в дом и спокойно все обсудим. – С этими словами глава семейства подошёл к Розали, которая продолжала пускать в Патрика и Маргарет яростные молнии.
Когда разбушевавшаяся тетушка слегка успокоилась и опасность драки миновала, Элис подлетела ко мне, заключая в свои объятья и передавая меня остальным членам семьи и протягивая руки к Эдварду и Белле. Все последовали её примеру.
Как же хорошо снова встретить своих родных после недолгой, но такой мучительной, насильной разлуки. Это всепоглощающее чувство любви к своей семье как будто активируется, когда кто-то из её членов в опасности или когда ты понимаешь, что можешь больше никогда не увидеть кого-то из них. И как прекрасно воссоединиться вновь, понять, что худшее позади, что сейчас мы все вместе и мы сильные. Не выдержав наплыва эмоций, я расплакалась. И мне было понятно, что если бы хоть кто-то еще из моей семьи мог бы физически это делать, он бы последовал моему примеру. Но нет, только я могла выплеснуть всю боль и накопившиеся переживания слезами, облегчив тем самым своё сердце. Все остальные не имели такой возможности, они вынуждены были держать все потрясения в себе.
Оказавшись в доме, мама первым делом заварила мне травяного чая, чтобы я немного успокоилась. Ароматный напиток согревал не только тело, но и душу, и я понемногу пришла в себя, разглядывая обстановку гостиной, в которой ничего не изменилось, ощущая безграничное тепло к родным стенам дома, в котором я родилась, дома, в котором происходили все важные события в моей жизни. Дома и стены помогают – это очень верная поговорка, и я только сейчас смогла её оценить по достоинству.
Некоторое время все находились в гостиной молча, пытаясь прийти в себя от долгожданного воссоединения семьи. И сидела на диване в объятьях Розали, Элис сидела рядом с мамой, все просто смотрели друг на друга любящими глазами, но в то же время в их взгляде можно было прочитать и тревогу. Только Маргарет и Патрик не вписывались в общую атмосферу. Они особняком стояли возле окна, молча наблюдая за нами и в их лицах читалось восхищение и в то же время чувство вины.
– Ну так, мы узнаем наконец, что эти двое делают в нашем доме? – язвительно спросила Розали, снова обращаясь к Патрику и Маргарет, когда первое потрясение отступило, уступая место привычным чувствам обыденности.
Папа подробно объяснил всем план Вольтури, который они вынашивали все эти годы и воплотили в жизнь, используя Науэля, как марионетку. Рассказал о том, что произошло после нашего появления в Вольтерре, рассказал признании Науэля, о побеге и о его смерти. Папа поведал им всё, вплоть до дара Науэля, который он использовал, чтобы влюбить меня в себя. Было видно, что Эдвард не хотел упоминать о роли Маргарет во всём этом, дабы не вызвать ещё большую к ней ненависть со стороны домочадцев, но и скрывать это от них считал неправильным.
Семья
– Нам очень стыдно за ту боль, которую мы причинили вашей семьей, – проговорила Маргарет, потупив взгляд. – Мы сожалеем, что так поступили и понимаем, что простить нас очень трудно…
– Но мы постараемся сделать всё, чтобы исправить то зло, которое причинили вам своими действиями под руководством итальянских Правителей, – продолжил за неё Патрик.
Карлайл взглянул на папу в надежде найти в его глазах подтверждение слов гостей, и Эдвард еле заметно кивнул.
– Если ваши намерения искренни, то мы готовы принять вас в нашу семью, – ответил Карлайл, от чего Розали слегка зашипела и получила от Эсми укорительный взгляд. – Но вы должны понимать, что с этого момента на имеете права претендовать ни на одну человеческую жизнь. Если вы не готовы к таким жертвам, не готовы в одночасье раз и навсегда отказаться от людской крови, вам лучше прямо сейчас покинуть этот дом.
– Карлайл, – ответил Патрик, – мы готовы попробовать, но Маргарет, она новообращенная, я не уверен…
– Я справлюсь! – перебила возлюбленного девушка уверенным тоном. – Во мне всё еще течет квилетская кровь, мне противна сама мысль об убийстве. Я могу обуздать свою жажду! Эти мучения жажды – самая малость из наказаний, которые я должна понести, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед племенем и перед вами.
– Я вижу, у вас получится! – вдруг произнесла Элис.
Все присутствующие согласились дать новоиспеченным вегетарианцам один единственный шанс на исправление. Каждый понимал, что присутствие в доме Маргарет и Патрика благотворно влияет на страх Вольтури перед силой и могуществом Калленов.
– И еще, – добавила эльфийка, – Науэля теперь нет рядом с Аро, и я сейчас чётко вижу его решения. Он в смятении и подавлен и в ближайшее время не собирается предпринимать никаких попыток навредить нам.
Родственники переглянулись между собой. В каждом взгляде можно было прочитать облегчение, радость и уверенность в завтрашнем дне. Я заметила, как папа с улыбкой на лице аккуратно взял руку мамы в свою, на что она ответила ему влюблённым взглядом. Джаспер обнял Элис, Карлайл одарил Эсми теплой улыбкой, а Эмметт притянул Розали к себе за талию своей медвежьей ручищей. Даже Патрик взял руку Маргарет в свою, слегка сжав её и тем самым как бы уверяя возлюбленную, что всё будет хорошо.
Мне стало не по себе от этого зрелища. Каждый в этом доме имел свою вторую половину, каждый был влюблён. Каждый, но не я. И дело было абсолютно не в том, что я завидую или ревную, нет. Я неожиданно поняла, как человеку или вампиру, это не имеет значения, необходимо чье-то родное плечо, которое сможет оказаться нужным в подходящий момент, будь то горе, чтобы выплакаться в него или счастье, чтобы в него уткнуться или просто положить на него голову. Я невольно задумалась, в чьё плечо я хотела бы уткнуться в данный момент, когда ощущаю радость от воссоединения семьи, спокойствие от того, что снова нахожусь дома и умиротворение при виде идиллии, окружающей всех присутствующих. Ответ не стал себя долго ждать, единственное плечо, в которое я мечтала уткнуться и втянуть его пьянящий, такой родной аромат – это крепкое сильное плечо Джейкоба Блэка.