Сода-солнце (Фантастическая трилогия)
Шрифт:
… - Дворник… — недовольно сказал приезжий. — Что эго за работа для вас, ей-богу… Образованный человек работает дворником.
— Я не образованный, — сказал дворник (вжик… вжик… метла), — я интеллигентный.
И запел:
В Москве на далекой заставе,Где золото роют в горах,Бродяга, судьбу проклиная,Несется— Я от тебя дурею, — сказал приезжий.
— Одуреешь тут… — ответил дворник.
— Как называется этот переулок?
— Прошлый… Называется «Прошлый переулок».
— Странное название.
— Ничего странного, — сказал дворник. — Единственный переулок, где сохранилась булыжная мостовая. Музей-заповедник под открытым небом. Сейчас это модно. Здесь живут всякие знаменитости.
— Иду, Валентина Николаевна, иду! — сказала официантка Семина и побежала принимать заказ у знаменитой артистки.
Она приняла заказ, стараясь не смотреть на спящего. Знаменитая артистка дотронулась до ее локтя.
— Как-то странно, — сказала артистка. — Правда? Не то душно, не то холодно? Ты не находишь?
— Нет… — сказала официантка Семина и содрогнулась. — Что вы? Ничуть не холодно.
— Ты как думаешь, можно в этом доме снять комнату? — спросил приезжий, оглядывая одноэтажный дом позади кафе.
— Сомневаюсь, — сказал дворник. — В первой квартире живет Венера.
— Какая Венера?
— Какая! Обыкновенная. Милосская, — сказал дворник. — Сдасть она тебе комнату? Не сдасть. У ей любовники. Она стесняется… Во второй квартире живет Теодор Амедей Гофман, фантаст. Ты ему не подойдешь. Он любит людей обстоятельных. Которые не удивляются. А ты все удивляешься.
— Я не удивляюсь, — сказал приезжий. — А в третьей квартире кто?
— В третьей квартире проживает Александр Македонский. К нему сам не пойдешь. Он цельный день кричит. Командует.
— А они не психи? — спросил приезжий.
— Сам ты псих ненормальный. Они вот трудятся, а не шастают тут по утрам.
— Кем они трудятся? — спросил приезжий.
— По специальности, — сказал дворник. — Венера акушеркой, Гофман парикмахером, Саша Македонский гробовщиком.
— Слушай, — сказал приезжий нерешительно. — Слушай, а может, ты тоже…
— Что «тоже»?…
— Ну, какая-нибудь знаменитость…
— Какая там знаменитость? — скромно сказал дворник. — Я крокодил.
— Не понял вас… — растерянно сказал приезжий. — Ага… Понял… Да… Скажите, я не произвожу впечатления больного человека?
— Я думал, вы умнее, — сказал дворник.
— Ты какая-то чумовая сегодня, — сказала официантке Семиной ее подруга. — Третий раз один заказ заказываешь.
— Я думала, вы умнее, — сказала официантка Семина.
— Ты какая-то чумовая, — сказала подруга. — В тебе и есть-то всего красивого, что ты натуральная блондинка.
… - Простите… — сказал приезжий, когда оправился от удивления. — И как же это вы?
— Что как? — спросил
— Ну вообще…
— Да, вот, подметаю… (Вжик… вжик… метла.)
— Ага. Подметаете… Крокодил… А зубы, извиняюсь, а хвост?…
— А почему, собственно, я должен быть с хвостом? — спросил дворник. — Странно слышать от поэта!..
— Ага… Значит, вообразить? — спросил приезжий.
— Вот именно!
Приезжий совсем растрогался.
— Дайте я пожму вашу лапу, простите, руку… — сказал он. — Вы все поставили на место… Почему, собственно, я должен видеть хвост и прочее? Разве то, что мы воображаем, не так же реально для нас, как то, что мы видим? Разве оно не так же влияет на нашу жизнь?… Спасибо вам… э-э, не знаю, как вас по батюшке…
— Дворник, — сказал дворник. — Просто дворник. Зовите меня просто — дворник… А вот и жильцы на работу потянулись.
И запел:
Тут он мощною рукой
Стиснул пе-эр-сиянки стан…
— Доброе утречко, Венера Михайловна, — сказал он проходившей мимо женщине, которая грызла яблоко.
— Доброе утро, — ответила женщина.
— Скажите, как вышло, что вы акушерка? — спросил приезжий.
— Смешной вопрос, — сказала женщина. — Дайте закурить. Самое главное, чтобы люди безболезненно рожали. — Она раскурила сигарету. — Благодарю вас… Влюбиться — это пустяки, половина дела, А вот выносить и родить — на это решается не каждый… Всего доброго. Хотите яблочка? Тодик, вы опаздываете.
Тут вышел великий писатель Гофман. Волосы его стояли дыбом.
— Послушайте, вы же фантаст, — сказал приезжий. — Почему вы стали парикмахером?
— Я отказался от фантастики, милый. Я теперь могу только улучшать прически. Я понял, что люди влюбляются не в людей, а в прически… Мои растрепанные волосы — это просто сигнал бедствия. Венера Михайловна, постучите Саше в окно.
— Сам идет, — сказал дворник. — Этот никогда не запоздает.
И тут вошел Александр Македонский, вытирая рукавом пожарную каску.
— Неужели ты ничего не понимаешь, — спросила официантка Семина у своей подруги. — Мы ведь живем в Прошлом переулке.
— Я понимаю так, что тебе надо брать отпуск. Вот как я понимаю, — сказала подруга.
… - А мне сказали, что вы по профессии гробовщик, — сказал приезжий Македонскому.
— Александр Македонский, — представился тот. — Очень приятно. Это вы насчет пожарной каски?… Просто я гашу пожар жизни. Увы, обо мне сложилось ошибочное мнение, меня считали завоевателем. Я всегда страдал от этого.
— Почему?
— Потому что это соблазняло многих, и я оказался в плохой компании. — Чингисхан, Наполеон, Гитлер… Сборище подонков! — горячо добавил он.
— Помолчал бы, — сказал дворник. — За тобой тоже кое-что числится!
— Да, числится, — сказал Македонский. — Но я хотел путешествовать! В моих завоеваниях была заложена идея туризма!
— Ну, хорошо, а почему гробовщик?
— Ну это же так понятно, — сказал Македонский. — Так грациозно! Это единственная нестареющая профессия!