Согретые солнцем

Талан Светлана

– Ну конечно! Ты же у нас теперь телезвезда, которую спасла бродячая блохастая собака! – съязвила Геля.

Романию прямо-таки обожгли эти слова сестры. Она резко повернулась и бросила гневный взгляд на Гелю.

– Пошла вон отсюда! – сквозь зубы прошипела Романия. – И чтобы больше ко мне сюда не приезжала! Поняла?!

– Больно надо! Ты думаешь, я так жаждала с тобой увидеться? Не угадала! Просто захотелось покататься на машине. – Геля не полезла за словом в карман.

– А я хотела

с тобой встретиться и извиниться за вчерашнее, – негромко произнесла Злата, покосившись на Гелю.

– Надо сначала думать, а потом говорить, чтобы не приходилось просить прощения, – уже спокойно ответила ей Романия. – А теперь идите. Обе.

Романия не видела, как Геля, уходя, показала ей язык, а Злата толкнула ее в бок.

Вскоре в палату зашли родители Романии. Мама принесла ей домашний творог со сметаной и сахаром, отварную курятину, моченые яблоки, конфеты.

– Ешь, а то я знаю, как кормят в больнице, – сказала она. – Понимаю, что настали трудные времена, и хорошо, что хоть горячий супчик дают, пусть даже и прозрачный, как стекло.

– Спасибо, я наедаюсь, – ответила дочь, взглянув на отца пытливым взглядом.

– Ромашка, ты не капризничай, а ешь хорошо. Ты ведь хочешь быстрее выздороветь и вернуться домой? – спросил отец, присаживаясь на стул у кровати.

На него смотрели большие, выразительные глаза василькового цвета – глаза любимой дочери. Да, именно любимой, хотя он ни разу не показал, что любит Романию больше всех, – он считал, что просто жалеет самую слабую из своих дочерей. В глазах девочки застыл вопрос, и он знал, какой именно.

– Вернуться домой? – переспросила она. – Не особенно хочу, мне и здесь неплохо.

Павел понял – это вызов. Или, возможно, протест? Он молча сунул руку в свою сумку, переброшенную через плечо, и достал поводок с ошейником. Выражение лица Романии вмиг изменилось. Теперь она смотрела на отца с такой надеждой, что если бы она попросила в этот миг достать звезду с неба, он бы и это сделал, чтобы еще раз увидеть огонек радости в ее глазах.

– Это?.. – дрогнувшим голосом спросила дочь, не отрывая взгляда от отца.

– Да! Это то, о чем ты думаешь! – улыбнулся он.

– Мне… я смогу забрать Боню? – все еще не веря, спросила Романия.

– Конечно! Я уже купил сетку-рабицу, чтобы сделать ей вольер, а доски для будки у нас найдутся!

В широко распахнутых глазах Романии было столько благодарности и счастья, что они едва не выплеснулись слезами. Ей хотелось обнять отца за шею, прижаться к нему и поцеловать в щетинистую колючую бороду, но в их семье не принято было «сюсюкаться», как выражалась мама, поэтому девочка только радостно воскликнула:

– Спасибо, папа! Ты… Ты очень хороший! Мама, спасибо за передачку – я все-все съем,

чтобы быстрее вернуться домой.

– Ромашка, а ты уверена, что сможешь найти эту собаку? – спросил отец.

– Конечно! Я же ей пообещала! – радостно ответила девочка. – Она меня ждет – я это знаю!

Романия была вне себя от счастья из-за того, что родители разрешили ей забрать домой Боню. И все-таки ее тревожило: удастся ли найти собаку, не замерзла ли та, пока стоял трескучий мороз? Каждый день на обходе она спрашивала врача, когда ее выпишут.

– Скоро! – всегда одинаково отвечал он.

Для Романии это его «скоро» тянулось бесконечно долго. Девочка старалась съедать все, что ей приносили, чтобы быстрее выздороветь и выписаться из отделения.

– Сегодня мы тебя выпишем, – наконец сказал врач, – но тебе придется еще долечиваться дома, а главное – не переохлаждаться.

– Правда?! – не веря услышанному, воскликнула девочка. – Доктор, вы позвоните моему папе, чтобы он меня сегодня забрал?

– Уже.

– Что уже?

– Уже позвонил, – пояснил доктор. – Пока он доедет, я подготовлю эпикриз, а ты давай, собирай свои вещи!

Романия уже могла передвигаться с одним костылем, нога еще была закована в гипс, но это не помешало ей застелить постель и собраться. Усевшись на стул у кровати, она с нетерпением ждала приезда отца. Время тянулось ужасно долго, и Романия волновалась в предвкушении встречи со своей спасительницей.

Наконец-то пришел отец Романии с ее курткой и сапожками.

– Здравствуй, Ромашка! – улыбнулся он с порога. – Уже собралась?

– Давно собралась!

– Тогда пойдем!

– Ты один приехал?

– Да, один. Давай я тебе помогу.

– Не надо, я сама! – настойчиво произнесла девочка.

Сидя на заднем сиденье легковушки, Романия вертела головой во все стороны, ища глазами собаку.

– Папа, можешь ехать медленнее? – попросила она.

– Боишься ее не увидеть?

– Еще как боюсь! – призналась девочка.

Павел снизил скорость автомобиля. Романия смотрела на расчищенную дорогу, на обочинах которой все еще лежали холмики снега.

– Из-за них я не увижу Боню, – разволновалась Рома.

Возле того места, где она провела ночь с собакой, девочка попросила отца остановиться.

– Чего ты хочешь? В туалет?

– Нет. Хочу пройтись пешком по дороге, – объяснила Рома. – Может быть, увижу ее следы.

– Что ты надумала?! Нога в гипсе, дорога скользкая. Хочешь и вторую ногу сломать?

– Папа, пожалуйста, – тихо произнесла Романия.

– Даже не проси! Если не увидим твою Боню, значит, она нашла себе где-то приют, и нечего морочить мне голову!