Сохранить тебя
Шрифт:
– Присмотри за ней, - Мастер поднялся с дивана.
– А Вы куда?
– Хочу всё исправить. Однажды я уже смог, а, значит, смогу и ещё раз, - без должной ситуации уверенности произнёс мужчина.
– Вы хотите создать руку?
– шокированный Раймонд встал на ноги.
– Да, - спокойно ответил Мастер, обходя столик и направляясь в разрушенную мастерскую.
– Это безумие. Вы не сможете!
– воскликнул парень, но тот уже не слышал: если когда-то удалось создать для дочери кожу, то, верно, получится создать и руку. Правда, перед этим надо было восстановить мастерскую… Мужчина окинул помещение
– Помощники, - произнёс он, призывая синие огни. Те вспыхнули в то же мгновение. Мастер закрыл глаза, и от его ног, подобные корням большого дерева, стали виться нити энергии. Синие огни хватали их, утаскивая к середине и потихоньку образуя столб. От столба нити энергии поползли по потолку, и постепенно энергия паутиной покрыла комнату целиком, после чего время зашагало вспять… Сначала на место вернулись разрушенные полки, затем книги, склянки и бумаги; сразу после встали на место столы, лампы, вернулась к прежнему состоянию лечебная койка. Когда-то мужчина надеялся, что она больше не потребуется, но жизнь показала, что даже в этом он склонен ошибаться… Свет погас, огни исчезли, и Мастер сел за рабочее место.
Ожидалось много дел.
Окане медленно приходила в себя. Боль сковывала тело, а перед глазами всё плыло - трагическое чувство, но уже ей знакомое. Два года назад из-за ошибки девушка уже оказывалась здесь. Ей, как и тогда, показалось, что всё получится, всё выйдет, ведь это единственный способ спасти подругу… Но запретная магия неизменна. Она не поддавалась, и ничего так не и удалось. Со всем своим потенциалом энергии она ничего не смогла. Что уж, она не может вообще ничего. Выходит, что подруга у Лины довольно глупая и бесполезная. Окане ощутила, как слёзы побежали по щекам; всё, что теперь оставалось - плакать. Даже не так - лить слёзы по собственной никчёмности.
– Окане, - Раймонд суетливо навис над ней, прислонив к губам чашку и осторожно придерживая голову - погоди, лежи. Тебе пока рано просыпаться.
Она жадно глотала прохладную жидкость, ведь пить хотелось безумно.
– Вот так, отдыхай, - произнёс парень. Ощущение того, как потяжелели вдруг веки, нахлынуло сразу, и девушка закрыла глаза. Сражаться больше не хотелось; хотелось, чтобы всё решили за неё.
В следующий раз она проснулась в темноте. Рядом снова был друг; он спал, положив голову на кровать. Хотелось его погладить, но девушка совершенно не ощущала левую руку. К тому же, дышать было тяжело, а сердце словно сжимали невидимые когти… Она хотела позвать Мастера, потому что тот - единственный, кто сможет ей помочь, и он всегда всё решает.
– Па… - сорвалось с бледных губ. Голос был слаб, а шея, как и голова, ужасно болели. Окане вновь закрыла глаза. Ей не хотелось бороться. Хотелось отдохнуть. Отдохнуть хоть ещё немного.
Утром она проснулась, ощущая лёгкость во всём теле. Рядом уже хлопотали Желейна и Раймонд, и девушка не открывала глаза, лишь слушая голоса вокруг. Так было спокойнее.
– Он опять взялся за старое?
– спросила Желейна шёпотом.
– Целыми днями там сидит, - также шёпотом ответил Раймонд.
– Ест?
– Да. Те Ци приносит нам еду, иногда подменяет меня. Берт тоже. Мастер же так и сидит там. Он заходил всего пару раз, - по голосу друга Окане поняла, что
– Ну, ему тоже тяжело…
– Ей сейчас тяжелее. Не он ведь руку потерял!
– возмутился Раймонд.
Слова эти шокировали девушку. Она хотела резко сесть и переспросить, что он сказал, но сил не было, а всё тело будто налилось свинцом. Могла она только слушать спор Желейны и Раймонда, вычленяя всё больше подробностей. Конечно, их голоса были родными, но переживаний оттого меньше не становилось… Теперь, с одной рукой, она больше не будет нужна Мастеру. Её непременно выгонят, и вновь придётся остаться одной… Хорошо, что Раймонд, несмотря ни на что, рядом. Не имея возможности ответить, Окане провалилась в сон.
Когда она вновь пришла в себя, вокруг было темно, а тело всё ещё не слушалось. Рядом с кроватью сидел Мастер; девушка слышала его всхлипы и бормотания.
– Доченька, прости меня. Я всё исправлю. Обещаю, всё исправлю, - он повторял слова словно заклинание. Она слушала, «отпечатывая» слова в сердце; Мастер от неё не отказывался, и одно лишь это заставляло открыть глаза. Вокруг было темно, а слабый фиолетовый свет кристаллов освещал осунувшееся лицо отца. Окане поджала губы; голос был очень слаб, но она попыталась что-то сказать.
– Па… па…
Мастер тут же поднял взгляд голубых глаз. В темноте они сияли ещё ярче, выглядели ещё безумнее, и на секунду отсего даже стало страшно.
– Окане, - он подвинулся ближе, дотрагиваясь рукой до её лба.
– Как ты?
– Я… - та не знала, как описать свои чувства. Было не столько больно, сколько страшно, - Ты же всё исправишь?
– Конечно, - слёзы заблестели на щеках Мастера, - конечно, я всё исправлю. Отдыхай милая, поспи ещё. Позволь всё исправить. Ты же мне веришь?
– Да.
Она действительно верила, и потому засыпала со спокойным сердцем. Папа всё исправит. Обязательно. Он же данное в ночи слово держал, и пока Окане старались больше держать во сне, дабы раны поскорее зажили, мужчина не вылезал из мастерской, зачитывая до дыр рабочую литературу. Всё, что он делал, было ради неё с верой в её силы и желание жить. Спустя месяц девушка впервые проснулась более чем на пару минут. Впервые за долгое время ей сменили некоторые повязки; она поела сама, хоть то и было сложно, после чего с некоторым восхищением обнаружила, что шрамов от всего произошедшего не прибавилось, ведь вторая кожа защитила от серьёзных ран. Если не потеря руки, то можно было бы и сказать, что она легко отделалась… Окане больше не плакала. Она ждала Мастера, и каждый день надеялась, что вот-вот зайдёт он, отчего время тянулось невыносимо долго.
– А, Раймонд, это ты, - девушка слабо улыбнулась, прикрывая левое плечо одеялом. Ей всё ещё доставлял дискомфорт факт того, что руки на привычном месте нет. Хотелось подняться, по привычке поприветствовать друга, взять что-то… Фантомное ощущение, что рука все ещё на месте, чувство, что она отзывается болью, не отпускало, но настоящая ноющая боль возвращала к реальности - левая рука потеряна. Возможно, навсегда.
– Знаю, ты хотела бы видеть не меня, - усмехнулся парень, присев на край кровати и чмокнув её в лоб. В последние недели он старался проявлять свою любовь лёгкими поцелуями и объятиями. Окане, конечно, против не была, ведь так гнетущее одиночество сколь-либо сглаживалось.