Сохранить тебя
Шрифт:
«Каков же глупец. Поверил, что ведьмы вообще захотят меня видеть… И где их искать? Лучше вернуться назад и просто похитить Окане. Увезу её насильно. Зато жива останется» - размыслив так, он развернулся было, но большие кусты рядом внезапно зашуршали.
– Столь сладкие мысли… Я всё же вышла к тебе, - прошелестела старуха в тёмном балахоне. В руках у неё был небольшой посох с нацарапанными ритуальными знаками. Раймонд, никак не ожидавший подобной встречи даже в Звериных землях, отшатнулся в испуге.
– Кто вы?
– спросил он, догадываясь о том, что услышит.
– Та, кого ты жаждал найти, - ответила внезапная встречная, откидывая капюшон. Перед ним открылось лицо старой женщины с глубокими и грубыми на нём морщинами, что, к тому же, было покрыто татуировками в виде листвы. В тёмных её глазах плескался огонёк силы. Сомнения
– Вы не так уж и молоды, - усмехнулся парень, - точно ли Вы сможете мне помочь?
– Дерзишь. Дерзость я люблю, нахальный мальчишка, - заулыбалась она, делая шаг вперёд и посмеиваясь.
– Я вижу твои желания насквозь. Все желают силы, а ты жаждешь слабость. Не смешно ли?
Смех разносился вокруг, напоминая крики гиены.
– Видно, зрение тебя подводит, ведь я желаю человека, - отмахнулся непонимающий блондин.
– Глупец! Любовь - слабость, что губит людей, - кинула она, подходя всё ближе, ядовитыми словами проходясь по израненному сердцу.
– Ты готов на всё ради той, что даже не думает о тебе. Каково это? Каково снова быть брошенным? Больно? Ведь она думает не о тебе, - костлявые ведьмины руки прошлись по коже подобно когтям дикого зверя.
– Невыносимо? Её сердце холодное словно лёд, а ты так нежен, так горяч… Но стоит ли она твоих усилий? Каждая готова тебя взять, но только ей ты не нужен.
Слова старухи больно хлестали правдой, раздражая Раймонда лишь сильнее.
– Плевать. Пока Окане нужна мне - не брошу. Либо называй своё имя, либо не мешай, - окончательно разозлился маг.
Ведьму этот ответ совершенно не устроил.
– Мешать? О нет, я хочу совершенно иного, - в один шаг преодолев остаток расстояния, ведьма схватилась за его лоб. С тихим проклятием юноша упал на землю.
– Запомни: меня зовут Вей.
Парень её почти не слышал, ведь из него насильно тащили воспоминания, выставляя наружу: образы добрых родителей стали отчетливее; он вспомнил улыбку матери и лживые обещания о том, что его никогда не бросят. Мама и папа шептали о любви, а, неся в детдом, клялись, что очень скоро заберут, но так и не вернулись. Казалось, ему было так мало лет, но запомнилось всё. Он помнил всё, и по щекам невольно побежали слезы; Окане ведь не намеренно, но говорила те же слова! Сомнения сковали по рукам и ногам, и он не мог подняться. Вей наклонилась.
– Теперь ты видишь. Хочешь ли дальше её защищать?
– спросила она шёпотом.
Раймонд отмахнулся, и старуха в то же мгновение распалась на миллиарды светлячков. Необыкновенные насекомые складывались в руны, танцевали вокруг него, завораживая зелёным свечением… В этом ядовитом свете он видел старые воспоминания о маленькой девочке со взглядом фиалковых глаз. Серьёзным взглядом, совсем не похожим на детский; она не улыбалась, не плакала, но всегда просто ходила за ним «хвостиком» и смотрела так, словно всё понимала. Она терпела избиения молча. Виделось, как эта маленькая девочка скребёт землю руками, пихая её в рот… Юноша, конечно, и без напоминаний не забывал тот голодный год, однако совсем исчезли из памяти тогдашние мучения; лишь одни похороны за другими остались там. Осталось и то, как они вместе копали могилы. Копали своими руками; земля забивалась под ногти, и те ломались, оставляя капли крови. Он видел, как эта малышка с волосами, похожими на снег, стоит под дождём, смывая с себя ту самую землю и ту самую кровь… Они выжили. Выжили, но что стало с той девочкой? Смеётся ли она с ним?
«Да» - подсказал голос откуда-то из глубины воспоминаний, и Раймонд с удовольствием зацепился за утверждение, несущее тепло и нежность. Ещё вчера он обнимал её, говорил, что любит, и она говорила те же слова. Он помнит. Помнит её настоящую - живую и одержимую навязчивой мыслью. От этой-то навязчивой мысли и предстояло спасти Окане. Остановить, пока она не убила себя.
– Убей Лину, - прошептала Вей на ухо. Огни вокруг погасли, и парень остался на земле в полном одиночестве.
– Я глупец, коль решил, что ведьмы помогут. Надо брать дело в свои руки. Я всё исправлю.
Прошептав, блондин поднялся и взглянул на мир остекленевшим взглядом. Он шёл уверенно. Шёл туда, где его ждали. Он уже всё решил.
Небо, верно, собрало все серые тучи над большой Лутрой. Казалось, для этого самое время, ведь осенние месяцы довольно близко, однако многие ещё не были готовы, по возможности
Раймонд подошёл к дому Лины, использовал ту же бесхитростную лазейку. Оглядевшись и поняв, что никого нет, он пролез через кусты в дырку. Первые капли упали на землю; пара их долетела до его щеки, скатываясь к подбородку подобно слезе. Он игнорировал всё вокруг, забираясь по ветке в комнату… Что же, здесь не изменилось ничего. Свечи совсем слабо разгоняли мрак вокруг, но тусклое освещение никак не помешало подойти к Лине, которая напоминала собой иссохшую мумию. На мгновение парню даже показалось, что всё кончено, и она мертва. Тем не менее, даже если оно и было так, требовалось убедиться, что не очнётся… Достав кинжал, он занёс его над спящей девушкой, однако опустить руку не смог. Не смог, потому что перед ним встал образ Окане. Кричащей Окане. Если он сделает задуманное, то дорогая подруга не просто расстроится - она не переживёт случившегося… Он должен убить Лину, чтобы спасти самую дорогую подругу. Но будет ли она спасена? Невидимые нити дрогнули, оборвавшись, и с тихим металлическим звоном кинжал упал на пол. Раймонд склонился над красноволосой девушкой… Лина не дышала. Будущая жертва уже была мертва. В ужасе он отступил.
«Это ты виноват», - прозвучало в голове, но парень отмахнулся от навязчивой мысли, и, подобрав не послужившее делу оружие, поспешил скрыться. Только на улице осознание случившегося пришло в полной мере: Лина умерла. Ушла сама, тихо, ничего не сказав. Не было ни наставлений, ни просьб, ни каких-то последних слов. Ничего. Она закрыла глаза так, словно легла спать, но проснуться ей было уже не суждено… Руки Раймонда тряслись; всё тело била мелкая дрожь. Плащ и волосы насквозь промокли под дождём, но он не замечал этого. Ничего вокруг не имело значения, ведь Лина умерла. Не было сил принять это, не было сил поверить; хотел убить её, но она, словно чувствуя неизбежное, ушла сама… Что же, Окане досталась прекрасная подруга, не позволившая любимому ею человеку стать убийцей, однако Раймонд всё равно ощущал себя таковым. Он чувствовал, что и тяжкая жизнь Лины, и её смерть на его совести: он сделал недостаточно - мог бы и спасти, сделав для этого больше, мог бы не решаться на убийство… Но что в итоге? Он - убийца, пусть и не совершал убийства непосредственно. С такими мыслями парень брёл домой, дабы забыться во сне. Меньше всего хотелось показываться на глаза Окане, ведь крик её он пережить бы не смог.
Вей следила за драмой через свой шар и довольно кивала головой: пускай всё пошло не по плану, но в итоге вышло ровно так, как она и хотела.
Окане не ревела навзрыд. Даже не кричала. Молча она роняла слёзы, держа письмо в руках, к предельно сухим, бездушным словам которого было приложено приглашение с датой похорон. На секунду ей показалось, что это шутка. А Раймонд? Он всегда приходил первым, но в этот раз словно исчез, пропал без вести, не отвечая на звонки… Окане впервые ощутила себя в полном одиночестве. Мир под ногами рухнул, а дни слились в один. День ли за окном, ночь ли… Она уже не понимала. Девушка не ела, временами перебиваясь отварами Желейны. Кажется, Мастер опять сорвал её из бани, но и в этом уверенности не было, ведь мир стал серым и неважным, расплывшись на множество линий и пятен. Слёзы — вот всё немногое, что осталось; казалось, плачет даже не она, а душа, в унисон с коей плакал и мир.