Сохранить замок

Пирс Моника Эндерле

Боги, зачем он объявлял их? Тут были только она и ее сестра. И Галине было плевать на них.

Мужчины прошли в комнату, петухи, уверенные в своем статусе среди куриц. Они смотрели на Галину, пересекли главный зал и встали перед ней. Она сделала реверанс, холодно глядя на отца, не уступая ему, она унаследовала его взгляд и улучшила.

— Думаю, покои показались вам удобными, Ваше величество, — она повернулась к Валдраму и добавила. — И вы, ваша светлость. Замок Харатон пыльнее обычного, но, уверена, вы уважаете необходимость улучшить нашу защиту.

Высокий,

худой, но широкоплечий кронпринц Валдрам был яростным в бою, и его репутация опережала его. Как и воспоминания Галины о его жестокости, которую она испытала в детстве. Он вырос мужчиной, которого устраивало любое окружение, и он был готов вырезать сердца всем на его пути, это доказали бы его старшие братья, если бы могли дышать. Кронпринц низко поклонился Галине, его улыбку многие считали чарующей. У него были белые волосы старшей семьи Налвики и серые сияющие глаза Бурсуков. Он был сыном кузины Вернарда, двоюродным кузеном Галины, но они не были похожи друг на друга.

Гладкий, как шелк Бесеры, и такой же дорогой, Валдрам поймал ладонь Галины и поцеловал ее костяшки, а потом ладонь. Она подавила желание пронзить кинжалом его череп, когда он посмотрел на нее с широкой улыбкой на бледных губах.

— Вы и ваш замок грозные, как всегда, кузина. Твоя репутация яростного противника на поле боя и всюду продолжает расти. Я рад шансу познакомиться снова.

— Я — нет, — Галина отдернула руку и повернулась к отцу. Она не скрывала отвращения к обоим мужчинам. — Вам придется жить с пылью и мусором. Я не ждала вашего визита этим летом, — она направила палец на дыру в крепости. — Я не могу медлить с постройкой новой высокой башни для замка. Мне нужна величайшая крепость, чтобы оберегать мой народ и границу Урсинума, — она посмотрела на Валдрама и добавила. — Никогда не знаешь, когда враг проберется под носом, — пустое лицо кронпринца не изменилось.

— Бред, — Вернард смотрел на опилки и пыль, куски дерева и сухой цемент, перья и птичий помет, падающий в брешь в потолке. Но он посмотрел на нее и платье и направил на ее наряд палец. — Это оскорбительно, — он шагнул ближе, их лица разделяли дюймы. Он добавил. — Упрямая, как всегда. Я вижу, что наш разговор на тебя не повлиял.

Галина стала отворачиваться, но ее отец схватил ее за руку и потянул обратно.

— Ты будешь меня слушаться, девица. Пора подавить детский эгоизм, — он посмотрел на Валдрама и добавил. — Мы договорились.

— Как с магом солнца Гетеном? — ее рука болела от его крепкой хватки, но ей от этого хотелось пронзить его. Он держал ее за рукой, которую она ранила в детстве. Шрам от пера остался, пятно от чернил отмечало место, где ее ненависть проявилась впервые.

Король Вернард начал отпускать ее, но Галина сжала его запястье, притянула его ближе и прошептала:

— Я перестала быть ребенком на семнадцатом году, когда ты послал меня в Ор-Хали, и я чуть не умерла из-за твоих амбиций. Я рано поняла, что такое предательство, Ваше величество. Я выполнила долг, сохранив вам жизнь. Я продолжу желать это, не давая тебе разбить мир в Кворегне, — она отпустила его ладонь, он оттолкнул

ее.

Прибытие поварихи с двумя служанками и тарелкой поросенка между ними разбило напряжение, Вернард повеселел.

— Ах! Вы помните мое любимое блюдо. А это пряные черные яблоки?

— Да, Ваше величество. Карамелизированные с луком. И тут маглуба, — процедила Галина.

— По рецепту аммы Заны? — спросил король, остановил слуг, поднял крышки с блюд и понюхал с одобрением.

— Он самый, с ее пряностями.

Вернард указал Валдраму на стол перед широким мраморным камином.

— Садитесь, ваша светлость.

Улыбаясь, кронпринц протянул руку к Аревик.

— Позвольте сопроводить вас, графиня, — юная графиня Валы с отточенной улыбкой приняла предложение и руку Валдрама.

Вернард склонился к Галине.

— Платье королевы Тегвен не изменит курс, который я выбрал для тебя.

— Я выбрала свой курс.

— Хочешь разозлить меня?

— Я не думаю о таком, Ваше величество. Это само выходит после жизни у тебя под каблуком, — Галина посмотрела поверх плеча короля и поймала взгляд кузена, пока он усаживал Аревик. Он узнал бесеранский шелк и щурился. Но он был мастером придворных игр, так что отодвинул стул Галины, когда она подошла. — Красивый оттенок синего, маркграфиня. Подходит к рыжим волосам и бледной коже.

— Осторожнее с медовыми словами, — шепнула Аревик, и Галина фыркнула.

Король отодвинул стул справа от Галины, Валдрам сел слева от нее.

Вернард сказал:

— Такой еды нет в Налвике, Валдрам. Я не знаю, как ты остаешься таким худым, поедая колбаски, корнеплоды и засоленную рыбу. Северной еде не хватает вкуса.

Аревик потянулась к кубку и нахмурилась, ведь он был пустым. Магод был ближе всех к ней из слуг. Он опустил взгляд, взял графин и начал наполнять бокал.

— Кто это, маркграфиня? — спросил кронпринц, разглядывая его. — Почему он не в твоих цветах?

— Магод — садовник из цитадели Ранит и друг лорда Риша, — ответила она.

Взгляд Валдрама скользнул по Магоду и упал на нее.

— Друг?

Галина шепнула благодарность помощнику поварихи, юноша раскладывал еду на тарелки.

— Да. Маг солнца дружит с королями и обычными людьми.

«И в этом его не обвинить».

— Был до вчера слугой лорда, ваша светлость, — сказал Магод. — Сегодня свободен.

Она улыбнулась ему и начала поздравлять, но Валдрам перебил:

— Ты смеешь так говорить с маркграфиней? — раздражение мелькнуло на его лице, он поднял кулак.

Но Галина была быстрее. Она схватила его запястье и опустила его руку на стол, прижала там. Ее голос был спокойным, она сказала:

— Магод и мой друг, и он — приглашенный гость, ваша светлость. Он служит нам сегодня, потому что в моем замке мало слуг, — она посмотрела на хмурого принца и добавила. — Он оказывает мне услугу.

Магод пошел вдоль стола, словно ничего не произошло, и Галина отпустила запястье Валдрама. Она точно оставила синяк. Это ее радовало.

Кронпринц взял полный кубок, посмотрел на нее поверх кубка и выпил.