Сокола видно по полёту
Шрифт:
— Как бы он сбежал? Его же сторожили!
— Куда бы он привёл? Вы, верно, прослушали — сир Бринден не видел дороги…
— Да и пока ходил, милорда могли убить…
И так до бесконечности — Талли уже и прислушиваться перестал.
По распоряжению леди Графтон в зал вкатили бочонки с вином и элем, общество оживилось, спеша промочить пересохшие глотки. Расторопные служанки с кувшинами в руках сновали между лавками и стульями, наливали освежающие напитки, протягивали проголодавшимся гостям большие подносы со свежеиспечёнными пирожками с дичью и луком. Отдельное блюдо с закусками
— Совет лордов Долины Аррен, — сказал он громко, — одним голосом против, признаёт сира Бриндена Талли невиновным в превышении полномочий посланника дома Арренов. Он сделал всё, что мог.
— И кто против? — с любопытством спросил Роберт.
— Леди-протектор, милорд.
— Вот как? — Он прищурился, а его губы медленно растянулись в недоброй улыбке. — Если мне не отшибло память, сир, то по закону полномочия протектора заканчиваются, если кто-то показал под присягой, что видел меня мёртвым. И в права вступил бы мой наследник. Или если бы три года истекли, и меня признали безвестно пропавшим, и тогда снова моё место занял бы наследник. Но я вернулся. Что теперь? Вы, как глава Совета, лучше других должны знать.
Темплтон нахмурился, подумал и поклонился.
— Полномочия леди-протектора истекли с вашим возвращением. Прошу прощения, лорд Роберт.
— Значит, леди Аррен больше не может входить в Совет? — продолжал он допытываться. — Она не глава дома, и уже не протектор. Я прав?
— Да, милорд…
— И не имеет права голоса?
— Да, милорд.
Талли старался не смотреть на Лизу. Она опустила голову и прикрыла глаза, а её лежащие на столешнице ладони сжались в кулаки. Роберт и раньше не терпел чужого противления, но сегодня в стремлении утвердить своё право поступать по собственному разумению был особо суров с матерью.
— Значит, ваше решение единогласное?
— Точно так, милорд.
— И…? — Он уже не скрывал того, что злится.
Сир Саймонд вопросительно глянул на сидящих за столом, но те тоже были в растерянности.
— Я не понимаю вас, лорд Роберт.
— Не кажется ли вам и уважаемым членам Совета, что сир Бринден достоин награды за свою службу? — фыркнул он и, не дожидаясь ответа, махнул рукой: — Можете не утруждаться. Я сам этим займусь. А сейчас просто хочу поблагодарить его, и сказать, что лучшего парламентёра вы выбрать и не могли.
Талли поклонился и снова встал справа от трона.
После короткого обмена мнениями Совет сделал первый выпад. Эту честь снова доверили Саймонду Темплтону.
— Мы согласны, что сир Бринден не мог иначе вызволить вас, милорд, — сказал он. — Однако считаем, что вы не обязаны соглашаться на столь унизительный брак! Вы не можете жениться на этой… этой девушке.
Поединок начался.
— Не могу, говорите? — еле слышно процедил Роберт, вцепившись в подлокотники трона, но потом всё же не удержался и выругался так длинно и грязно, что Талли крякнул, а невозмутимое лицо стоящего
— Вы что-то сказали, лорд Роберт? — Леди Анья приложила ладонь к уху.
— Я спросил, почему, миледи, — лучезарно улыбнулся тот. — Почему же я не обязан?
— Вас вынудили, мой мальчик. Обстоятельства были сильнее. Так бывает. Но сейчас, когда вы в безопасности, нужда отпала… Эту милую девушку можно отправить обратно со всем уважением, оказав ей почести, одарив подарками…
— Да, я знаю. Сир Бринден мне уже об этом говорил.
— Вот как?
— Да. Я же сказал, что лучшего парламентёра вы и придумать не могли… Но я отверг его предложение, как отвергаю и ваше.
— Почему же, милорд? — сир Илис, пожилой рыцарь дома Уэйнвудов и дядя леди Аньи, впервые вступил в разговор.
— Данное в нужде слово нередко забирают обратно, сир Илис. После того, как нужда отпадала. Робб Старк обещал жениться на дочери лорда Фрея, и тот дал ему армию, открыл дорогу на юг… но Робб не сдержал обещания… Чем всё кончилось, думаю, никому не надо напоминать? — Роберт обвёл взглядом собрание.
— Красная Свадьба… Красная Свадьба… — пронеслось по залу.
— Старый Фрей поступил жестоко. Но за глупость нужно платить! И Старки заплатили! Надеюсь, оставшихся в живых это чему-то научит…
— Вы опасаетесь, милорд, что Обгорелые будут вам мстить? Но это же не Фреи, у которых замок, доброе оружие и тысячи хорошо обученных воинов… это просто жалкие дикари с гор… — презрительно воскликнул наследник дома Уэйнвудов.
— Которые похитили лорда Долины у вас из-под носа, сир Мортон! И если они смогли провернуть это один раз, кто поручится, что не повторят? Что когда-нибудь они не похитят и не убьют моего сына?!
— Вас будут охранять, Роберт, — с убеждением сказала леди Уэйнвуд.
— Меня охраняли, если вы помните, леди Анья. Вы хотите, чтобы я всю жизнь дрожал от страха и ходил с оглядкой? Я буду ездить на охоту, приезжать к вам в гости, гулять по городу… и ждать, что из-за любого угла или дерева пущенная горцем стрела оборвёт мою жизнь? Жизнь моей матери, моей жены и моих детей?! Мне такое не по нутру, миледи, но боюсь я не этого… Меня страшит другое…
Роберт остановился, оглядел по очереди всех сидящих за столом, вдоль стен, стоящих позади лавок и в углах. Он больше не улыбался, уголки его губ скорбно опустились вниз, а голос вибрировал от искреннего негодования.
— Вы, благородные лорды и рыцари, предлагаете мне нарушить моё слово, — медленно и обвиняюще сказал он. — Робб Старк нарушил своё, но кого это удивило? Его отец привёз в Винтерфелл бастарда, оскорбил свою жену и унизил наследника, опозорил себя и свой дом… Чего можно было ожидать от сына такого отца?! — Презрительная усмешка искривила губы Роберта. — Но есть ли в Семи Королевствах и за его пределами человек, который может назвать бесчестным хотя бы один поступок Джона Аррена? И вы предлагаете мне, его сыну, опорочить его память, запятнать девиз нашего дома! Вы — его друзья, советники, соратники по битвам и верные знаменосцы! Вот это меня страшит… Как я могу доверять вам после таких советов?