Соколиная охота
Шрифт:
Валлон взял коня за поводья и подошел к Вэланду и Сиз.
— Здесь мы и расстанемся. Пока.
Он обнял Сиз. Ее огромные глаза глядели на него снизу вверх.
— Вы ведь вернетесь за Кэйтлин, правда? Она любит вас. Я знаю, что любит.
— И я ее тоже люблю.
Франк поцеловал Сиз и ласково высвободился из ее объятий, затем положил руку на плечо Вэланда.
— Кто бы мог подумать, когда мы отправлялись в путь, что ты его закончишь службой при дворе эмира?
— Я бы предпочел, чтобы обстоятельства позволили мне
— К следующему лету ты уже будешь отцом. Тебе не место рядом с бродячим солдатом.
— Все равно мне грустно думать, что мы больше никогда не встретимся.
— Мы встретимся.
— Я имел в виду, кроме того дня, когда вы вернетесь за Кэйтлин.
— И я тоже.
— Тогда где? Когда?
Валлон вскочил в седло.
— На этом свете или на том.
Первые солнечные лучи упали на плато. Валлон справился о предстоящей погоде у своего предсказывающего перстня, что он делал перед каждым новым днем путешествия. Точно так же, выполняя часть ежедневного ритуала, он покрутил кольцо на пальце и нахмурился.
— Колдовство, — произнес франк, удерживая перстень большим и указательным пальцами. — Оно перестало туго сжимать палец только теперь, когда закончилось наше путешествие.
Геро засмеялся.
— Перед нами еще несколько дней пути. Что оно говорит о наших перспективах?
Валлон всмотрелся в драгоценный камень.
— Ясные, можно сказать.
Движение позади конвоиров привлекло его досужее внимание. Цепочка верблюдов медленно шагала мимо, направляясь к дороге на Конью.
— Валлон! — закричала Кэйтлин. — Валлон!
Он дернул поводья. Сельджуки развернули коней. Между ними Валлон увидел Дрого, стоявшего около женского шатра. Он держал Кэйтлин, приставив лезвие своего меча к ее горлу, оба они были запятнаны кровью. Сельджуки уже снимали с плеч луки и поднимали копья. Бекир, пришпорив, послал коня в атаку.
— Стоять! — заорал Валлон. — Скажи им, чтобы остановились!
Вэланд выкрикнул что-то по-турецки. Бекир был уже в двадцати ярдах от цели, когда круто повернул коня в сторону.
Сердце франка бешено билось. Он махнул сельджукам и сказал:
— Никому не двигаться. Вэланд, доведи это до их сознания.
Протянув руку, он взял копье у одного из воинов, затем шагом поехал вперед.
— Отпусти ее, Дрого.
Лицо нормандца исказилось от отчаянного усилия удержать Кэйтлин. Она билась, лягалась и даже умудрилась вонзить зубы ему в предплечье. Он ударил ее в лицо рукоятью меча, и она медленно осела. Валлон остановился.
— Ты говорил, что получил то, чего желал. Вальтер мертв, наследство твое.
— Я изменил свое мнение. Моя честь дороже.
Речь Дрого была сбивчивой, глаза налиты кровью.
— Ты считаешь захват женщины в заложники делом чести?
— Эта шлюха — мой инструмент мести.
— Отпусти ее, и я сохраню тебе жизнь. Я дам тебе денег, чтобы Сулейман отправил тебя в Византию. Со всеми
Дрого засмеялся и ткнул в его сторону мечом.
— Вот это меня и бесит — твое милосердие. Я достаточно претерпел унижений от тебя.
Валлон подъехал на несколько ярдов ближе.
— Ты не вернешь себе самоуважение, убив Кэйтлин. Прежде чем ее мертвое тело коснется земли, ты будешь утыкан стрелами, а я по-прежнему буду жив и смогу пнуть твой груп. Или я прикажу сельджукам оставить тебя в живых, чтобы они применили к тебе самую медленную и мучительную казнь, которая только возможна.
— Я отпущу Кэйтлин при условии, что ты согласишься сразиться со мною один на один.
— Ты пьян. Даже будучи трезвым, ты не годишься мне в равные соперники.
— Тогда тем более тебе нечего бояться.
— И если тебе вдруг повезет нанести мне смертельную рану, — продолжил франк, — ты не успеешь насладиться победой, поскольку сельджуки тут же тебя прикончат.
— Значит, мне нечего терять.
Дрого оттянул голову Кэйтлин назад и прижал к ее горлу меч.
— Клянусь Богом…
— Я принимаю вызов.
Франк поискал глазами Вэланда и сказал, обращаясь к нему:
— Скажи Бекиру и его людям, чтобы не вмешивались. Объясни ему, что это вражда, которую можно разрешить только личным поединком.
Затем он обернулся к Дрого:
— Теперь освободи Кэйтлин.
Дрого оттолкнул женщину от себя. Она споткнулась, прижимая ладони к лицу. Сиз бросилась к ней и, обняв, увела в сторону.
— Не подвергайте свою жизнь опасности! — крикнул Геро. — Предоставьте это сельджукам.
Франк поднял руку.
— Мое слово что-нибудь значит или нет?
На поле боя установилась тишина, присутствующие умолкли. Над головой, в чистом небе, крикнул коршун. Солнце поднималось над горизонтом. Краем глаза Валлон увидел, как работники-сель-джуки оставили дела и приготовились наблюдать за поединком. Дрого стоял в сорока ярдах от него, местность была совершенно открытая. Валлон перехватил копье и пустил коня вперед.
— Слазь с лошади, — сказал Дрого.
— Начнем так, как это было той снежной ночью, когда мы впервые встретились: ты верхом отдал приказ своим подручным утащить меня вниз по реке и перерезать мне глотку. Тогда я тебя одолел. Сейчас ты тоже боишься, что не справишься со мной?
Дрого поднял меч.
— Сражайся как хочешь.
Валлон пустил коня рысью. В двадцати ярдах от Дрого он перешел на легкий галоп и выставил вперед копье. Дрого переминался с ноги на ногу. Валлон достаточно видел его в бою, чтобы знать, что перед ним умелый фехтовальщик, закаленный в сражениях, неустрашимый и обладающий самоубийственным небрежением к собственной жизни. Валлон продолжил неспешно приближаться, целя Дрого в грудь. Он не сомневался, что противник отскочит в сторону в последний момент и затем молниеносно нанесет контрудар.