Соколиная охота
Шрифт:
— Я не знаю. Мне нужно подумать. Я должен поговорить с Сиз.
Геро взглянул на Сулеймана и негромко произнес:
— В его мире решения принимают мужчины. Он ждет твоего ответа прямо сейчас.
Валлон улыбнулся Фаруку.
— Дайте нам, пожалуйста, минуту обдумать это предложение.
Он обратился к Вэланду:
— У тебя есть какие-нибудь планы на то время, когда мы прибудем в Константинополь?
— Нет, я не хочу жить в городе.
— Четвертая часть серебра твоя.
— Я не хочу обрабатывать землю.
— Ты можешь вернуться в Англию.
— Я не могу отправиться в путь, пока Сиз беременна.
— Тогда я советую тебе серьезно рассмотреть предложение эмира. Ты знаешь, какие у него заведены порядки, ты видел, каким жестоким он может быть, когда зол. Но единожды чуть не претерпев казнь от его руки, ты, думаю, больше не повторишь ошибки.
Вэланд взглянул на Ибрагима. Пожилой сокольник одобрительно улыбнулся.
— Я не могу принять это предложение, если мне придется расстаться с Сиз.
— Тебе не придется.
— Я должен буду принять ислам?
— Эмир на этом не настаивает. В его окружении есть иудеи и христиане.
Вэланд глубоко вздохнул, взглянул на ласково улыбающегося Ибрагима.
— Скажите ему, что я согласен.
Сельджуки встретили его решение редкими аплодисментами. Валлон похлопал сокольника по руке.
— Я уверен, ты принял правильное решение.
Сулейман соскользнул с трона. Курт повел посетителей к выходу из шатра.
— Валлон.
Франк обернулся на голос эмира.
— Я вас догоню, — сказал он остальным.
— Я огорчен вашим отказом служить в моей армии, — заговорил Сулейман на сносном арабском. — Я здесь пробуду до рассвета, так что у вас еще есть время, чтобы изменить свое решение. В противном случае вы и грек уедете в Конью завтра. Оттуда сопровождающие доставят вас до границы с охранной грамотой.
«Это в противоположной стороне от башни, в которой спрятано евангелие», — мелькнуло в голове Валлона, и по его спине пробежали мурашки перед попыткой рискнуть.
— В сопровождающих нет нужды, — заявил он. — Мы отправимся собственным путем. Мы собирались пойти северным маршрутом и вернуться к Соленому озеру.
Сулейман покачал головой.
— Я не позволяю своим гостям путешествовать без защиты. — Он пожал плечами. — Что касается маршрута, выбирайте тот, который пожелаете.
Валлон постарался не обнаружить свою радость.
— Брат Вальтера поедет с вами?
— Нет, я и так слишком долго терпел его присутствие.
— Что мне с ним сделать?
Франк понимал, что, если он скажет «убейте его», эмир воспримет это так же непринужденно, как если бы у него попросили чашку воды.
— Позвольте нормандцу самому
Не оборачиваясь, Сулейман отдал приказ. Двое подручных удалились.
— Это все? — спросил Валлон. — Я бы не хотел злоупотреблять вашим временем.
Сулейман взглянул на франка из-под наполовину прикрытых век.
— Исландская женщина.
Валлон принужденно улыбнулся. Вот в чем дело. Если эмир скажет, что не отпустит ее, возразить ему будет нечего.
— Кэйтлин? А что с ней?
— Она отправляется с вами в Константинополь?
— Если она того пожелает.
— Она еще не определилась?
— Мы с ней пока не обсуждали этот вопрос.
— Вы не обсудили планы со своей возлюбленной?
— Мы не любовники. Это была ложь с целью защитить ее.
— Я знаю. Ее служанки доносят мне каждое ее слово.
Сулейман шагнул ближе. Его голова едва доставала до плеча Валлона. Он показал пальцем на весы.
— Оставьте ее мне, и вы получите столько же.
Валлон покачал головой.
— Золотом.
Целое состояние. Валлон сглотнул.
— Я не буду принуждать женщину делать что-либо против ее воли. Если она захочет остаться, я не стану ее отговаривать. Это будет ее решение, и я не возьму никакой платы. Если она пожелает уехать, я заберу ее с собой.
Сулейман внимательно посмотрел на него и кивнул.
— Хорошо. Пусть Аллах решит.
Валлон поклонился и попятился к выходу. Сулейман жестом задержал его.
— Прежде чем мы расстанемся, расскажите, что вас сюда привело. Истинную причину. Это не деньги и не любовь к Вальтеру. Что же тогда?
Франк опустил глаза, разглядывая ковер. На нем были вытканы гвоздики и скорпионы.
— У каждого путешествия есть тайная цель.
— И какова она в вашем случае? — спросил эмир.
— Я не уверен, что сам ее понимаю.
— Когда Косьма ходатайствовал о выкупе сэра Вальтера, меня удивляло то, что высокопоставленный греческий дипломат обеспокоен освобождением нормандского наемника.
— Я не знаю. Мы встретились с Косьмой только в ту ночь, когда он умер. Мы даже толком не поговорили.
— Я установил высокую цену за освобождение Вальтера, не надеясь, что Косьма доставит выкуп. А потом, более чем через год, появляетесь вы, проделав путь с другого конца света ради спасения человека, которого вы не знаете. Чем вызвана такая суета вокруг незнатного нормандца?
— В начале… — Валлон поднял глаза, — это было наказание за совершенное мною преступление.
— Наказание?
— Искупление. Я убил свою жену и ее любовника.
Сулейман прищурился.
— Это не преступление.