Соколов. Дилогия
Шрифт:
Обхватив ее голову обеими руками, обратился к ментальному потоку и перенаправил на разум Ирэн. Тут же зачерпнул горсточку из целебного, стараясь обезболить процесс, насколько это было возможно.
– Ааааааааа!
Она вопила так высоко, что у меня заложило уши. От страха, от боли, от… отчаяния.
– Пусти! Пустииииии!
Но я держал ее голову крепко. Она забилась в моих руках, ее тело затрясло, руки и ноги словно начали жить свой жизнью, а пальцы и мышцы лица скорчились в спазме. Это мы уже проходили.
– Н-неет, – голос Ирэн сорвался, и она перешла на хрип. Она вся горела, словно кожа раскалилась до предела человеческих возможностей. Казалось, ее кровь сейчас просто закипит. – Не могу… Отпусти… Пожалуйста…
– Прости. Ты должна бороться.
Она закатила глаза, и ее затрясло так сильно, что мне пришлось переместить голову девушки себе на колени. Кто-то подбежал ко мне, попытался что-то сказать, но я просто оттолкнул этого человека и выставил перед собой барьер.
– Не мешать! – рявкнул я, только сейчас осознав, что наорал на лысое превосходительство. – Работаю!
– Аааа….
Ирэн уже не кричала, не хрипела – просто жалобно стонала. А я наконец-то нащупал тот инородный элемент в ее сознании. Но перед тем, как вырвать его с корнем, решил сперва на него посмотреть. Я должен был понять, с чем сражаюсь.
Темный сгусток, похожий на то, как если в стакан воды капнуть чернила. Со рваными краями, неоднородный, но он проник в слои памяти Ирэн и работал на чувствах. Вытащил на поверхность все плохое – всю ненависть, зависть, страхи, боль, ярость… И превратил это в единственное, что она испытывала. Запер все остальное в дальних уголках сознания, оставив только ненависть и агрессию.
– Тихо, тихо девочка моя. Потерпи. Борись, – шептал я, зачерпывая из целебного потока больше и больше.
Слой за слоем я снимал эти эмоции, растворял их в целебном потоке и вытаскивал из ее головы. Действовать приходилось так тонко, что я ощущал себя каким-нибудь нейрохирургом. Одно неверное движение – и я навсегда изменю эту девушку.
И почему-то Род сейчас охотно делился силой. А ведь обычно не то что не допросишься, но приходилось объясняться и уговаривать. Словно источник знал что-то, чего еще не понимал я.
– Держись, Ир. Держись. Бери сколько можешь…
Я снял последний слой. “Чернила”, которые я видел, растворились, и я пустил чистый поток света, вымывая из ее разума остатки чужеродного вмешательства. Менталистка перестала биться в конвульсиях. Ее лоб резко похолодел, словно температура тела мгновенно упала градусов на пять. Лоб разгладился, и она наконец-то смогла глубоко вдохнуть.
– Ир, – позвал я. – Ир?
Она не ответила. Даже не пошевелилась. Я снова воззвал к Роду и попросил дать еще немножко силы.
“Совсем капельку, чтобы ожила. Пожалуйста”.
Я
Ирэн застонала и с трудом открыла один глаз.
– Миш?
– Ага.
– Ты… Ты…
– Все кончилось, – я огляделся по сторонам и увидел, что бой и правда прекратился.
Но тише не стало. Просто грохот и треск заклинаний сменился стонами боли – вечным спутником работы менталистов. Аудиториумские специалисты приступили к работе. Издалека доносились крики и топот лекарей. Люди бежали с носилками.
– Голова… Болит смертельно.
– Пройдет, – ответил я. – Живая – уже хорошо.
– Что… Что случилось?
– Прошу прощения, ваше сиятельство, – надо мной навис Лысый. – Я должен удостовериться, что с девушкой все в порядке.
– Да, конечно. И прошу прощения за неподобающее обращение, ваше превосходительство.
Лысый кивнул.
– Отчаянным временам – отчаянные меры, – устало сказал он. – Я не в обиде.
Я стащил куртку, свернул валиком и осторожно положил под шею Ирэн. Вряд ли я что-то ей повредил в физическом плане, но голова у нее должна была быть после такого чугунной. Лучше какое-то время даже не шевелиться.
Лысый препод присел возле Ирэн на корточки, сосредоточился и поднес руки к ее голове. Увидев его, внимательно разглядев шевроны и эполеты его мундира, Ирэн изменилась в лице. По всему ее телу пробежала короткая судорога, и она уставилась на превосходительство немигающим взглядом.
– Передай своему хозяину, – низким, чужим голосом сказала она, – Кровь льется за кровь. Род гибнет за род. Дети – за детей.
Глава 16
Лысый препод пододвинулся ближе к Ирэн и уставился ей прямо в глаза.
– Кто? – Он схватил ее за плечи. – Кто велел тебе это передать?
Но девушка лишь удивленно моргнула, испуганно взглянула на преподавателя и попыталась отстраниться.
– Что? Я не понимаю…
Он отпустил ее.
– Ясно. Придется поработать с ней в другой обстановке. – Препод словно завис на несколько секунд – явно отправлял кому-то ментальное сообщение. – Ирина Алексеевна, сейчас за вами придут.
Он поднялся. Ирэн порывалась было тоже встать на ноги, но я усадил ее обратно.
– Посиди пока здесь. А лучше – полежи. Сейчас придут лекари.
– Миш, я в порядке. Побило немного, конечно, но… Просто помоги подняться.
– Сиди! Хватит геройствовать! – раздраженно бросил я. – Что ты, что Сперанский, блин. Сплошная головная боль…
Лысый направился к остальным, и я нагнал его.
– Ваше превосходительство, – обратился я. – Девушка вымотана и тоже пострадала. Ее сейчас нельзя допрашивать!