Сократ
Шрифт:
– А ты и вправду светишься, - сказал ей Сократ.
– Позволь, я тебя поцелую...
Затем он налил воды в кружку, напился и улегся на ложе боком, любуясь ойнохоей с танцующими Харитами, которым боги назначили в удел украшать жизнь людей и увеселять их сердца.
Когда за Сократом захлопнулась железная дверь, друзья его окружили теряющую сознание Ксантиппу и Мирто, вывели обеих из толпы и проводили до дому. По дороге им встречались частые надписи, белой краской на стенах: "Да сдохнет Мелет, коварный убийца!
Подобные надписи уже покрыли все Афины, и те же слова выкрикивали люди перед тюрьмой. С прибывающей темнотой прибывало и народу, и факелов...
С угла Анитова сада видно было половодье мерцающих огней; грозный гул долетал сюда. Люди желали видеть Сократа. Яростные крики сотрясали циклопические стены темницы.
Тюремщики заглянули в камеру смертников. Сократ спал.
В темной синеве ночи - светлое пятно во дворике Сократа: Мирто. Девушка не может уснуть. Бродит по дворику, от глыбы к глыбе, трогает мрамор, еще теплый от солнца, будто ищет у камня хоть немного человечности для Сократа, каплю справедливости, кроху милосердия...
Шумят вдали Афины - словно бурливое море яростно бьется о скалы. Имя Сократа долетает сюда с того места, где толпы осадили тюрьму, и с тех мест, по каким валят другие толпы к вилле Анита и к дому архонта.
– Отдайте нашего Сократа!
Их Сократ, улыбнулась Мирто. Сократ - мой! Тоскуя, простерла во тьму белые руки.
– Сократ - мой!
– твердо сказала Ксантиппа, выйдя на порог.
– Еще есть время. Еще есть надежда, - утешая Ксантиппу и самое себя, проговорила Мирто.
С великою страстью, словно бросая слова в разверстый зев матери Земли, Ксантиппа воззвала к богиням мести:
– О Эриннии! Непримиримые дочери владыки подземного царства Аида и Коры, к вам я взываю - покарайте злодеяние, совершенное над Сократом!
Мирто прижалась к стволу платана, с ужасом слушала призыв Ксантиппы.
– Поднимитесь из подземного царства! Расправьте крыла, летите к Афинам! Растерзайте когтями Мелета, Ликона, Анита!
– Дико звучит голос Ксантиппы. Аллекто, Тисифона, Мегера!..
– Вдруг она вскрикнула.
– Видишь, там, три клубка тумана? Это они! Видишь? Уже летят по пятам убийц!
Мирто, вся дрожа, не отвечала.
– Смотри же!
– приказала ей Ксантиппа.
– Редеет туман, и уже видны их черные одежды, их волосы - клубок змей, и очи, налитые кровью!
– Как безумная закричала Ксантиппа: - Привет вам, Эриннии, карайте за нарушенное право!
И кажется Мирто - видит она: три ужасных призрака, колеблемые ветром, летят к Афинам...
2
Туман распался на бледные полосы, они повисли, колыхаясь, между небом и землей и пали на улицы. Когда солнце поднялось над Гиметтом, Мирто сказала:
– Пойду туда.
– Тебя к нему не пустят.
– Пускай. А я пойду.
–
Усиленная охрана стеной стоит перед тюрьмой. Уже с самого утра здесь снова собралась толпа.
– Я хочу...
– Мне надо...
– Прошу вас...
Стена стражей - глуха, неподвижна. Пришел начальник. Он-то слышит, но ни просьбы, ни плач Мирто его не тронули.
– Хоть передай ему...
А хорошенькая бабенка, подумал начальник стражи, улыбнулся.
– Передать, что милая пришла к нему, старику?
– сказал насмешливо.
– И хочет поцеловать его с утра?
Гневная морщина врезалась во лбу Мирто.
– Да. Передай, что его милая пришла поцеловать его.
Начальник перестал улыбаться, сухо отрезал:
– Видеть узника запрещено.
Мирто отошла в сторонку, прислонилась к скале. Здесь она к нему ближе. Здесь ей лучше, чем дома.
На другой день все повторилось. Мирто часами простаивала около тюрьмы, бродила вокруг нее, просила. Тщетно. К Сократу ее не пустили.
Ни вчера, ни сегодня Анит не ходил ни в свою дубильню, ни в эргастерий - приглядеть за рабами. У него сегодня другие дела.
Он бродит в том конце сада, что обращен к городу: смотрит, прислушивается. Время от времени являются сикофанты с докладом - все одно и то же: недовольство приговором Сократу нарастает. Тюрьму осаждают толпы, люди желают видеть Сократа.
Видеть?
– задумался Анит. Что ж, это, пожалуй, можно. Это разрядит обстановку.
Доложили о приходе Мелета. Явился требовать награду за роль главного обвинителя. Ждал улыбки - нашел тучи.
– Ничего не дам!
– напустился на него Анит.
– За что? Выиграл-то Сократ, не я! Сам видишь и слышишь... Ты возмутил Афины против меня!
Мелет был под хмельком и неуступчиво требовал обещанного.
– Вы с Ликоном велели мне устранить Сократа! И я это сделал!
– Идиот! Болван! Устранить - да, но не убивать! Хватило бы и изгнания!
– Вы сказали - устранить, - стоял на своем Мелет.
– Я повиновался. Теперь плати.
Потеряв самообладание, взбешенный Анит позвал рабов и приказал вышвырнуть пьяного.
До возвращения триеры с Делоса время есть, сказал себе Анит. Есть еще время. И отправился к архонту басилевсу.
– Ведомо ли тебе, дорогой, что творится?
– Да, Анит, я все знаю.
– Я не желал его смерти - только остракизма.
– Но тогда обвинение должно было звучать иначе.
– Это все Мелет...
– И ты тоже, Анит.
– Как теперь поправить дело, как успокоить народ?
Архонт вздохнул:
– Злое ты совершил, Анит, и я теперь расплачиваюсь вместе с тобой. Успокоить народ... Это трудно. Постой! Разве если Сократ бежит из заключения...
Анит обрадовался: