Сокровища гугенотов (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VII)
Шрифт:
Рядом с герцогом ехал рейтар, показывая дорогу.
– Вот в эту улицу!
– сказал он.
Герцог вздрогнул. Ведь на этой улице остановилась его сестра, герцогиня Монпансье!
– У какого дома происходил бой?
– спросил он.
– Вот у этого! ответил рейтар.
Герцог невольно вскрикнул, это был как раз тот самый дом, где остановилась герцогиня. Гиз спешился, постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда по приказанию герцога дверь высадили, но в доме никого не оказалось. Гиз поспешно прошел в комнату сестры. Кровать еще хранила
– Так они бежали!
– воскликнул он.- Но где же герцогиня? Где она?
Спутники герцога кинулись по соседям, надеясь узнать хоть что-нибудь от них, но сообщенные соседями сведения были очень скудны: какие-то люди нагрузили телегу бочками и уехали - вот и все, что могли они рассказать. Только один из соседей показал, что один из этих людей тащил по направлению к Луаре что-то на плече, причем это что- то можно было принять за бесчувственное человеческое тело.
Герцог бросился к реке, но берег был совершенно пустынен, не видно было ни единого судна... Гасконцев, что называется, простыл и след.
Вдруг вдали послышался шум чьих-то шагов.
– Эй, кто там, ко мне!
– повелительно крикнул герцог. Шаги ускорились, и вскоре показался силуэт высокого человека, закутанного в плащ.
– Кто тут?
– спросил герцог.
– Крильон!
– ответил мужчина в плаще.
– Ах, это вы, герцог!
– крикнул Гиз, подбегая к Крильону.Моя сестра... Не знаете ли вы, где моя сестра? Крильон не умел лгать и притворяться.
– Успокойтесь, ваше высочество,- ответил он.- Герцогиня не подвергается ни малейшей опасности!
– А, так вы видели ее? Вы знаете, где она?
– Да!
– коротко ответил Крильон. Герцог с криком схватил Крильона за руку:
– Вы видели... вы знаете, где она, и не говорите! Но, значит, гасконцы похитили ее!
– Да, это так, однако могу еще раз подтвердить, что ее высочество не подвергается ни малейшей опасности!
– Но раз вы говорите так, значит, вам известно, куда ее увезли!
– Да.
– Значит, вы проводите меня туда?
– Ни гасконцев, ни герцогини нет в Блуа.
– Где же она?
– Уж извините, ваше высочество,- холодно ответил Крильон,но я дал обещание его величеству наваррскому королю, которого ваши люди покушались убить, не выдавать этого секрета!
– и с этими словами Крильон, поклонившись пораженному герцогу, спокойно прошел далее.
XXVII
Серые башенки замка видама де Панестер при свете луны отражались в желтых водах Луары. Синьор де Панестер титуловался видамом потому, что имел свой лен от нанского епископа. Его замок был очень старинным строением, возникшим еще во времена крестовых походов. Его стены частью обвалились, вековой парк был запущен, рвы заросли; зимними ночами заржавленные флюгера вертелись по ветру, оглашая воздух зловещими звуками и спугивая с выветрившихся стен орланов. Подъемный мост замка давно уже не поднимался, не видно было вооруженных людей. Да и вообще эта панестерская видамия
Сам видам был уже пожилым человеком и представлял собою наполовину монаха, наполовину солдата. В юности он был служителем церкви, в более зрелом возрасте - солдатом, а потом, когда он состоял при нантском епископе, ему приходилось быть и тем, и другим. Жить видаму приходилось более чем скромно, так как особенных доходов видамия не давала, и в тот вечер, когда его застает наш рассказ, синьор де Панестер, как и всегда, поужинал более чем скромно, с непритязательностью монаха и солдата, отдав честь незатейливой стряпне, изготовленной стряпухой с затейливым именем Схоластика.
После ужина видам уселся в старинное кожаное кресло поближе к огню. Паком, его служка, примостившись на скамеечке, занимал своего барина чтением. Схоластика прикорнула в уголке кухни. Пуаврад, маленький нищий, кормившийся милостями видама и за это прислуживавший чем мог, отправился в сад, чтобы поставить силки для кроликов и таким путем раздобыть пищу на завтрашний обед своему господину.
Вдруг сквозь неплотно прикрытые окна до слуха видама донесся далекий шум; это были крики о помощи, несшиеся с Луары.
Паком прервал свое чтение. Видам встал и, подойдя к окну, раскрыл его. Ночь была очень светлая, ярко сияла луна, а так как замок видама был расположен на самом берегу Луары - на правом, как раз против роковой мельницы, бывшей на левом берегу,- то можно было разглядеть все, происходящее на реке.
– Боже мой, барин!
– - сказал Паком, у которого, несмотря на старость, все еще было хорошее зрение.- Это какое-то судно, попавшее в бедственное положение.
– Да, это какая-то шаланда, налетевшая на подводные скалы,- подтвердил видам.- Гляди-ка, вот и ее экипаж пустился вплавь! Бедняги! Они непременно потонут!
– Им нужно прийти на помощь, барин!
– Ты с ума сошел, Паком! Они потонут, прежде чем мы успеем выйти из замка!
– О, это уж...
– А потом у нас сейчас декабрь, вода очень холодна, я болен ревматизмом, да и ты тоже...
– Но, барин...
– Полно, пожалуйста! Быть может, это гугеноты? В таком случае пусть себе тонут!
– А если это католики!
– В таком случае Господь не оставит их, я же на всякий случай прочту им отходную!
– и, сложив руки, видам прочел установленную молитву.
Тем временем Паком внимательно следил за всем, происходившим на реке; он видел, как люди с шаланды плыли к более близкому от них левому берегу, тогда как один из них храбро поплыл к правому, более дальнему, не пугаясь того, что у него была еще какая-то ноша.
– Ах, несчастный!
– простонал Паком.- Он утонет! Но опасения Пакома не сбылись: пловец молодцом переплыл Луару и вышел на берег как раз у замка видама. Это был предатель Гастон, который первым бросился в воду, взяв на руки герцогиню Анну; он нарочно поплыл к правому берегу, так как сообразил, что все остальные, наверное, поплывут к более близкой мельнице.