Сокровища гугенотов (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VII)
Шрифт:
– О, только ради этого!
– Да вы с ума сошли!
– Пусть! Но я люблю вас!
– и с этими словами Генрих опустился на колени перед герцогиней, взял ее руки и покрыл их страстными поцелуями.
Шаланда- продолжала быстро спускаться вниз по течению Луары.
XXI
Рауль и Лагир сидели на палубе шаланды и доверчиво болтали.
– Да, друг мой,- сказал последний,- если бы вы знали, как она любила меня!
– Меня тоже, милый мой!
– Но не так, как меня!
–
– Да неужели вы думаете, что женщина может любить несколько раз? Я согласен, что у женщины бывает много капризов, но истинная любовь всегда едина.
– И, разумеется, эта "единая истинная любовь" герцогини принадлежала вам, милый Лагир?
– Мне так казалось по крайней мере.
– Да вы просто наивны! Полно! В этом отношении женщины совершенно похожи на нас. А мы, мужчины, можем не только любить нескольких женщин подряд, но даже способны питать страсть одновременно к нескольким женщинам сразу!
– Со мною этого никогда не бывало! Но неужели герцогиня, по-вашему...
– По-моему, герцогиня одновременно с вами дарила своей "единой искренней любовью" графа Эриха Кренкера!
– Этого не может быть!
– гневно крикнул Лагир.
– Уж не ревнуете ли вы к прошлому?
– насмешливо спросил Рауль.
– Да, вам обоим несравненно целесообразнее ревновать ее к настоящему!
– произнес вдруг сзади них чей-то иронический голос.
Лагир и Рауль обернулись и увидели Ноэ; он подсел к ним и продолжал:
– Да, добрые друзья мои, Бог мне свидетель, что я пламенно люблю наваррского короля и готов в любой момент отдать за него свою жизнь, но все же должен признаться, что теперь он немало сердит меня!
– В самом деле? Что же он сделал такого?
– в один голос спросили молодые люди.
– Он у ног герцогини!
– То есть, иначе говоря, он смеется над нею?
– Нисколько! Он обожает ее...
– Ну уж пожалуйста!
– вспыхнул Рауль.- Я много видел на свете необычного, но чтобы наваррский король мог полюбить герцогиню Монпансье, своего злейшего врага, этого...
– Э, полно, друг мой, вы еще увидите, что сама герцогиня окажется очень восприимчивой к нежным чувствам нашего короля!
Рауль взглянул на Лагира и сказал:
– Знаете что? По-моему, опасно оставлять долее команду в руках мсье Ноэ! Он бредит!
– Мсье Рауль,- возразил Ноэ,- я не из тех, которые обижаются на шутку, потому что всегда могу отплатить той же монетой. Но я с удовольствием придержу вам сотенку пистолей на пари, что не пройдет и двух дней, как герцогиня полюбит нашего короля!
– Гм...- ответил Рауль,- в конце концов она всегда отличалась капризами и причудами!
– А я готов биться с вами на сто пистолей!
– подхватил Лагир, не находя
– А я готов придержать пятьдесят за то, что наш король никогда не полюбит герцогиню!
– сказал Рауль.
– Господа, ваши пари приняты!
– с комической торжественностью объявил Ноэ.
Тем временем Генрих Наваррский все еще был на коленях перед Анной Лотарингской.
Хотя герцогиня не без основания считалась самым выдающимся политиком в Европе, но все же была женщиной, а потому не могла остаться нечувствительной к ухаживанию красивого, ловкого человека, хотя бы то и был ее враг. А Генрих в этот день показался Анне особенно очаровательным. Прежде ей как-то не приходилось присматриваться к нему, но теперь она с удивлением видела, что Генрих был далек по виду от грубого мужика, одетого в сермягу, пахнущего чесноком и кожей, каким обыкновенно его изображали. И Анна рассыпала перед ним все чары своего кокетства.
– Да, прекрасная кузина,- продолжал между тем Генрих,- вот уже во второй раз мне приходится жалеть, зачем я родился принцем! В первый раз это было в пятнадцать лет, когда я влюбился в цветочницу Флеретту и хотел жениться на ней, чему, разумеется, воспротивилась моя матушка, а во второй раз...
– А во второй раз, кузен?
– Теперь!
Герцогиня улыбаясь взглянула на Генриха и сказала:
– Разве ваше происхождение отдаляет вас от меня?
– Конечно! Нас разделяют политические интересы.
– Ну вот еще!
– с очаровательной гримасой возразила Анна.Похоже, что вы мало заботитесь о политике, раз вы похитили меня!
– Но это потому, что я люблю вас, кузина! Герцогиня принялась отчаянно хохотать.
– Хотите доказательство?
– спросил Генрих.
– А ну-ка!
– Вот видите, шаланда остановилась. Видите ли вы на правом берегу селение?
– Вижу.
– Ну, так, мы сойдем на берег и остановимся в единственной гостинице, имеющейся там. Вы ведь считаете себя пленницей, не правда ли? Ну, так вы ошибаетесь! Вы спросите себе экипаж и лошадей в деревушке и вернетесь в Блуа.
– Но разве вы забыли, что вы - наваррский король?
– с удивлением спросила Анна.
– В данный момент я помню лишь об одном: что я люблю вас!
– ответил Генрих.
Анна задумалась, затем сказала:
– Пока еще я не желаю свободы, поэтому будем продолжать наш путь!
ХХII
Рассчитывал ли Генрих на такой ответ? Был ли он уверен в своем обаянии? Это неизвестно, только он не выказал ни малейшего удивления и удовольствовался кратким ответом:
– Пусть будет так, как вам угодно, кузина!