Сокровища Ирода
Шрифт:
Нужно поспешить, чтобы предупредить их, опередить убийцу!
Хотя это и противоречило правилам, Ленская достала свой мобильный телефон. Она решила позвонить потенциальным жертвам.
В первую очередь она набрала номер мобильного телефона Ольги Окуневой. Просто потому, что он стоял первым в списке.
Однако равнодушный голос оператора сообщил ей, что абонент временно недоступен.
Набрав второй, городской номер, Ленская долго слушала длинные гудки.
Наконец она набрала третий номер.
Трубку сняли почти сразу, и приятный мелодичный голос произнес:
– Салон красоты «Белла»!
Едва
– Вставайте, молодой господин! Вставайте скорее! Просыпайтесь же, господин!
Конрад разлепил глаза и приподнялся на своей кровати.
Впрочем, это была вовсе не кровать, а просто охапка трухлявого сена, небрежно брошенная на голую землю.
И над головой Конрада был не потолок комнаты, поддерживаемый толстыми закопченными брусьями, а утреннее розовеющее небо, заглядывающее в проломы разрушенной кровли. И крона дерева, в которой распевал свою утреннюю песенку певчий дрозд.
– Вставайте, молодой господин! – Петер стоял перед Конрадом, выпучив глаза от страха.
– Да я уж проснулся! – протянул Конрад, потягиваясь. – Что ты так кричишь?
– Слава богу, вы живы! А я уж решил, что тот колдун заворожил вас и вы теперь проспите сто лет или вовсе не проснетесь!
– Какой колдун? Что ты так шумишь?
– Да что же вы – не видите, молодой господин? Вчера здесь был замок, пусть бедный, пусть полуразрушенный, но вполне сносный, вполне годный для жилья, и в нем был старый хозяин, и слуга, и нас накормили каким-никаким ужином, а сегодня от этого замка остались одни старые развалины, и ни души вокруг на десяток лье!
– И правда. – Конрад отряхнул одежду от сенной трухи, потер глаза и внимательно огляделся.
Вокруг него высились жалкие остатки стен, многие годы не служившие приютом живому человеку. Каменные осыпи покрывали густые заросли вьюнка и болиголова. В углу между камней скользнула серая лента – то змея проползла по своим змеиным надобностям. Видно было, что только дикие звери посещают эти развалины.
– Пойдемте скорее отсюда, господин! – причитал Петер, которому неуютно и страшно было среди руин замка. – Пойдемте прочь, молодой господин, это скверное, нехорошее место… точно вам говорю – тот старик был злой колдун, и он отвел нам глаза, чтобы заполучить наши христианские души!
– Может, и так… – растерянно проговорил Конрад. – А может, нам это просто приснилось – и граф, и его слуга, и замок…
– Странные вещи вы говорите, молодой господин, – проворчал Петер. – Всякому ясно, что тут не обошлось без колдовства… не буду с вами спорить, ведь я – всего лишь глупый простолюдин, а только одно вам скажу – нужно поскорее отсюда убираться!..
– Пойдем, Петер, только сперва
Конрад хотел сказать еще что-то, но забыл о своем намерении, потому что увидел в том углу, где провел ночь, в изголовье своего жалкого ложа две шкатулки. Точь-в-точь такие, как те, что минувшим вечером принес ему слуга старого графа по приказу своего хозяина, – одна, поменьше, из дорогого дерева, окованного широкими металлическими полосами, и вторая, большая, – из яркой меди, богато отделанной перламутром и жемчугом.
– А это что такое?.. – проговорил Конрад удивленно. – Выходит, не все вчерашнее было сном…
– Я и говорю, хозяин! – залепетал вконец напуганный Петер. – Никакой не сон, а колдовство! Самое что ни на есть настоящее колдовство! И упаси вас Бог трогать эти ларцы – не иначе как в них крысиные хвосты, или змеиные яйца, или еще какая гадость… послушайте меня, хозяин, я такие вещи за версту чую!
– Постой, Петер! – Молодой господин опустился на колено, подцепил острым концом своего кинжала крышку большей шкатулки, нажал на кинжал. Шкатулка распахнулась, и вокруг стало светлее от сияния наполнявших ее золотых дублонов.
– Крысиные хвосты, говоришь? – усмехнулся Конрад.
– Отец небесный! – воскликнул слуга, перекрестившись. – Беру назад свои слова насчет того старого колдуна! По всему видать, что он был достойный и богобоязненный человек!
Вторую шкатулку Конрад не стал открывать.
– А вон и наши лошади! – радостно проговорил Петер, услышав поблизости негромкий перестук копыт.
И правда, стреноженные лошади спокойно паслись рядом с развалинами замка.
Петер подхватил обе шкатулки и направился к лошадям, чтобы уложить дары старого графа в седельные сумки.
Конрад пошел за ним.
Пройдя через пролом в стене, он увидел перед собой заброшенное замковое кладбище.
В густой траве лежала потемневшая от времени, выщербленная плита, на которой с трудом можно было различить буквы, неровно выбитые давно умершим каменотесом:
«Под камнем сим вкушает вечный сон славный рыцарь Симон де Брасси, граф Ламуэн, владетель Омбрейский и Лимский, участник Четвертого Крестового похода».
Через несколько минут Конрад и его слуга ехали верхом по лесной тропе, которая минувшим вечером привела их к замку таинственного графа.
Лошади казались отдохнувшими и сытыми, и очень скоро они вывезли седоков на проезжую дорогу.
– А вот я вам скажу, молодой господин! – озабоченно говорил Петер. – Тот ужин, которым накормили нас вчера в замке, точно был колдовской. Вроде и умял я порядочно снеди, а сейчас не чувствую никакой сытости и охотно добавил бы жирную пулярку или парочку колбас. В желудке у меня такая пустота, как в церковной кружке для подаяний посреди Великого поста…